Подул легкий ветерок, и Натали запрокинула голову, чтобы поймать его теплое, ласковое прикосновение.
– М-м-м… – пробормотала она. – Как же я люблю лето!
– В нем есть своя прелесть, – отозвался лорд Малком. Голос его прозвучал очень тихо: наверное, он боялся разбудить спящую дочь. Какой у него потрясающий голос, подумала Натали. Низкий, обволакивающий, проникающий в самые сокровенные тайники души. Кто бы мог подумать, что один лишь голос способен пробудить столь мощные чувства? Натали открыла глаза и подняла голову, пытаясь собраться с силами и стряхнуть с себя наваждение, вызванное чудным голосом лорда Малкома. Увы! Стоило ей взглянуть на него и увидеть, как он внимательно смотрит на нее прозрачными, как льдинки, голубыми глазами, и у нее вновь сладко заныло сердце.
– Мне кажется, мне следует вас поблагодарить, – все так же тихо заявил лорд Малком.
– За что? – прошептала Натали. Присутствие спящего ребенка вынуждало их говорить тихо. Так обычно шепчутся любовники в погруженной во тьму спальне. «Или разговаривают в церкви», – поспешно поправилась Натали. Однако именно темная спальня первой пришла ей в голову.
Малком улыбнулся ласковой, интимной улыбкой.
– За то, что вы не стали меня избегать. За то, что по-прежнему относитесь ко мне по-дружески.
Натали покраснела от смущения.
– Какая чепуха!
Ужасно, когда тебя благодарят за то, чего ты в глубине души стыдишься. Она отлично понимала, что ей следует продолжать держать его на расстоянии, но просто не могла заставить себя это делать. Она отчаянно нуждалась в его обществе, хотя и сознавала, что проявляет слабость.
Малком взглянул на нее, вскинув брови.
– Вовсе нет. Когда женщина отказывает мужчине, предложившему ей выйти за него замуж, в их отношениях неизбежно возникает некоторая натянутость.
Я рад, что у нас с вами этого не произошло и вы не перестали со мной знаться.
– Я вас пожалела, – солгала она. – Поскольку понимала, что иначе вы будете сильно переживать и в конце концов окончательно сойдете с ума.
– Очень мило с вашей стороны.
– Я рада, что вам понравилось, – с притворной скромностью ответила она.
Конечно, она его поддразнивала, однако с удивлением заметила, что на лице его появилось задумчивое выражение.
– Когда-нибудь, – тихо произнес он, – я расскажу вам о себе, и вы увидите, что я не такой уж сумасшедший, каким кажусь.
– Вряд ли вы можете быть таким сумасшедшим, каким кажетесь.
Он рассмеялся, и Натали, с тревогой взглянув на Сару, приложила палец к губам, призывая его говорить тише. Встав на колени, Малком наклонился к ней совсем близко и еще тише произнес: