- Ты говорил, что хочешь попасть в Херсонес. Мы знаем туда все дороги.
- Что?! - Юнец встрепенулся и замахал руками. - О, нет, нет, не надо меня обманывать.
- Я тебя не обманываю, - Братобор покачал головой. - Просто… если ты поможешь нам, мы поможем тебе.
- Откуда я знаю, что вы со мной не расправитесь? - окрысился римлянин. - Ну, выведу я вас за городские стены, а вы меня тут же и прикончите… или просто бросите в непроходимом лесу на погибель. Почему я должен вам верить?
- Но ведь и мы поверим тебе.
- А куда вам еще деваться? Уж хуже не будет. Другое дело - мне.
Братобор уговаривал Табиния долго. Клялся всеми богами, что не обманет, истово стучал себя в грудь, угрожал - видать, очень хотелось выбраться, и не в близкой смерти тут было дело - смерти варвары вообще не боялись. Нет, видно, бородач хотел побыстрей доложить своим обо всем увиденном, вот и решил воспользоваться подвернувшимся случаем, даже не особо задумываясь, нет ли тут обмана. Ну, допустим, обман. И что с того? И так помирать, и эдак, терять-то все равно нечего.
- И тебе, парень, тоже терять нечего, как всем нам, - горячо убеждал Братобор. - Не убежишь - повесят, убежишь один, без нас - сдохнешь в лесу, продержишься ну, может, до первого снега, никак не дольше. А мы тебя проведем до самого Борисфена, а там в эту пору полно понтийских купцов. Ужо найдешь себе попутный понтийский кораблик. Соглашайся, ну же! Пойми, выбора у тебя нет.
В общем, уговорил.
Заставив всех варваров поклясться самой страшной клятвой, что они его не бросят, Табиний махнул рукой:
- Ну, ладно. Считайте - договорились. Только уговор: до тех пор пока не выйдем за городские стены, во всем слушайте меня, а то запалимся.
- Что? - удивился бородач. - Загоримся? Отчего?
- От всего… Слово это такое, означает - попадемся.
- Ага, понятно. Будем слушаться, не сомневайся.
Дождавшись ночи, новоиспеченные заговорщики просто-напросто вышли в открытую дверь узилища. Как пояснил Табиний, его сообщник кузнец напоил вином стражей до полного беспамятства. Да их и вовсе нигде не было видно, стражей, ни пока шли на окраину, к кузнице, ни потом, когда, избавившись от цепей, направились к дальней стене. Тихо было кругом, благостно. Лишь в траве тихо верещали сверчки, да за оградами иногда лаяли псы. На стену влезли по веревке, так же опустились и с нее - Табиний через приятеля подкупил стражу. А вот городской ров пришлось переплывать, ну да тут уж ничего не поделаешь.
- Слава Перуну! - оказавшись наконец на берегу реки, с облегчением воскликнул Братобор и, повернувшись к римлянину, добавил: - Вижу, ты нас не обманул, парень.