- Встретишь там наших, кланяйся.
- Да пребудут с тобой боги.
Многие старались дотронуться, прикоснуться к Невде, ведь теперь она считалась святыней. Девять раз парни пронесли девушку вокруг будущего кострища, после чего вновь полезли на краду, где, рядом с мертвым Витенем, крючконосая старуха уже расстелила мягкое свежескошенное сено. К вкусному запаху травы примешивался еще один сладковатый запах - запах разложения и смерти.
Обнаженная красавица, опустившись на колени, поцеловала суженого в мертвые губы и расслабленно улеглась рядом, на сено. Внизу, под крадою, вновь запели, ритмично хлопая в ладоши:
Огненной стрелой - в небо синее,
Из полымени - в Светлый Ирий-Сад…
Заплясали, задергались…
И под этот шум оба парня по очереди вошли в деву. Та тихо застонала и, закрыв глаза, улыбнулась…
Из огня-полымени святых Крад -
К порогу Золотых Ирийских Врат…
Ритмично дергалось мускулистое тело, и жар внезапно нахлынувшей любви охватил Невду, до того девственную.
- Еще, еще, - шептала она и наслаждалась, представляя на месте парней Витеня, единственного и любимого.
Огненной стрелой - в дальнюю даль,
Куда не долетит птица-печаль…
Невда счастливо улыбалась. Скоро, уже совсем скоро она встретится со своей ушедшей любовью. Мертвое тело, что лежит сейчас рядом с ней, сгорит в священном огне крады, сгорит, чтобы Витень возродился вновь. И будет встреча, светлая и радостная. Скорей бы, скорей…
В просторы неведомые,
По Пути Велесову - по Зову Вещему…
И наползавшая туча лениво пожрала луну, и жрец Брячислав взмахнул рукою, останавливая песнь. И вновь настала тишь.
Мускулистые парни, поднявшись на ноги, еще раз поклонились Невде. Старуха, страшная, как сама смерть, ловко накинула на шею жертве веревку, концы которой протянула парням. Те посмотрели на жреца. Тот кивнул, и юноши, напрягая мускулы, потянули концы. Невда вдруг захрипела, вытянулась, забилась в агонии. Белки ее выкатившихся глаз жутко блестели. А парни все тянули, кажется, не очень умело, все никак не могли задушить, и белое тело девушки билось в конвульсиях, словно выброшенная на берег рыба.
- Эх, неумехи! - досадливо поморщившись, Брячислав вытащил из-за пояса острый нож и ловко всадил его в нежное девичье сердце.
Вот теперь - все…
- Не-ет! Не-ет! - подбегая к краде, страшно закричал вдруг какой-то подросток. Юний узнал Зарко. Ну, конечно, кому еще здесь кричать? Чья сестра-то? Хотя тут не кричать, тут радоваться за сестренку надо. Все ж таки - какой почет, какое доверие!
Кто-то из соплеменников, ободряя, обнял парнишку, увел к рощице…