- Фракиец? - Вента вмиг уловила его мысль. - А ведь, пожалуй, ты прав. Принцепс Максимин Фракиец славится не только жестокостью, но и хитростью и умом, иначе не стал бы цезарем. Ну да, конечно же, он присматривал в Нижней Германии за Феликсом. А ведь это Феликс официально стоял у истоков новой колонии - Нордики. Тогда почему бы людям Максимина не быть здесь?
- Да, похоже, так оно и есть. Интересно только, какие сведения они собирают? И почему не проявили себя раньше?
- Они и сейчас бы себя не проявили, - тихо заметила Вента. - Если б не этот лоскуток.
- Что ж, будем искать. Время терпит - наверняка донесения они отправят осенью, с нашим торговым флотом. Другого пути нет. Да, вот еще что, - Рысь испытующе взглянул на Венту, - полагаю, к этому делу нужно привлечь как можно меньше народа. Кто его знает, сколько в Нордике людей Максимина?
Вента неожиданно расхохоталась:
- Явных - полно! Целый легион «Рапакс».
- Да, но я не о явных, с явными как-нибудь сладим. Найти бы тайных… так, осторожненько, не вызывая никаких подозрений.
Рысь снова подошел к окну, вдыхая всей грудью прохладный утренний воздух. Плотники уже вовсю стучали топорами, на улице, за оградой, переговаривались идущие на городской рынок торговцы, откуда-то издалека доносился собачий лай. Жаль, у Венты не было собак, еще с германских лихих времен девушка недолюбливала псов - может, ее когда-то ими травили? Не рассказывала, а спросить сейчас Юний не решался, боялся обидеть.
- Славно как поют птицы! - Встав рядом, девушка прижалась к любимому. - Кто это, коростели?
- Малиновка… - Обняв Венту, Юний крепко поцеловал ее в губы.
Глава 7 Июль 236 г. Купава Прозелень ячменя, жатва
Боги! честный нрав вы внушите детям, Боги! старцев вы успокойте кротких.
Гораций
Беспокойно, будто на что-то жалуясь, шумела священная роща. Пробегающие по небу серые клочья облаков, набухая дождем, сбивались в тяжелую тучу. Быстрокрылые ласточки с криками проносились над самой землей, едва не задевая крыльями высокую густую траву. Здесь, рядом с жилищами мертвых, траву не косили - зачем без нужды тревожить тех, кто ушел, чтобы когда-то возродиться вновь? Маленькие домики с прахом предков вызывали у Зарко противоречивые чувства. Он знал, конечно, что все умершие - покровители и заступники рода, но, с другой стороны, кто ведает, как они отнесутся сейчас именно к нему, Светозару, явившемуся сюда тайком, да и не ко всем, а лишь к одному… вернее - к одной. К сестре, Невде.
- Невдушка, Невда, - Зарко не осмелился подойти ближе к самому первому домику, так и застыл в нескольких шагах, по колено в траве. Сунув руку за пазуху, вытащил из-под рубахи венок из сине-голубых васильков - помнил, Невде именно такие нравились, - улыбнулся: