– Ох, чую я – не успеют они вовремя, припоздают к месту.
– А далече то место? – как-то попробовал спросить Петер, но Коловрат лишь настороженно покосился на купца и сурово осведомился:
– А тебе почто знать?
– Я так просто, – перепугался Петер.
– Так просто, – проворчал боярин. – Тебе скажи, иному скажи, а там, глядишь, и монголы проведают.
Однако ближе к вечеру, отведав в очередной раз тягучего, смолистого, ароматного греческого вина, Коловрат становился более словоохотливым и, уже ничуть не стесняясь, считал вслух, загибая пальцы:
– До Полоцка хорошего ходу по Двинскому льду двести верст от Кукейноса. Стало быть, два дни. Далее до Березины еще день кладем. Вниз по ей до града Борисова – опять день долой. Да там еще три дни идти. А вот опосля похуже, потому как там леса. По ним до самого Дона боле полста верст в день нипочем не осилить.
И хотя боярин в открытую так и не сказал, куда повелел прибыть войску рязанский князь, но по названиям городов и количеству дней пути купец сумел-таки сделать соответствующие выводы. По всему выходило, что сбор Константин назначил аж на юго-восточной окраине своего княжества.
Все это Петер и изложил при встрече с рижским епископом, попав к нему на прием намного раньше боярина Коловрата. Отец Альберт долго выпытывал у купца различные подробности, но докладом своего шпиона остался доволен и заверил его в том, что если ему понадобиться торговый кредит, то святая католическая церковь в лице верных слуг готова в любой момент прийти на помощь своему верному сыну.
Новый уговор с рязанским князем епископ подписал очень быстро. Небольшая заминка получилась из-за того, что пару дней пришлось ожидать прибытия из Вендена магистра ордена меченосцев Волквина.
Но и тот, едва прибыв и переговорив с епископом, на другой же день покладисто подписал документ, после чего для русского боярина был устроен веселый пир. Пил Коловрат и впрямь изрядно – как только влезало в него, и когда он наутро зашел попрощаться с епископом, вид имел помятый и растрепанный.
– Да, прав был Петер, – сделал вывод отец Альберт. – Повезло нам, что прислали такого выпивоху.
– Да пес с ним, с русичем этим, – отозвался Волквин, стоящий рядом. – Лучше давай-ка еще раз все обсудим.
Мысль, которую надлежало обсудить, была у них одна на двоих и весьма опасная. Но зато она была и чертовски соблазнительная, как, гм, гм, молодые воспитанницы некоего заведения почтенной фрау Барбары, широко известной по всему городу.
О том, что буквально накануне оба поставили свои подписи на бумаге, подтверждающей длительный, на этот раз сроком уже на семь лет, мир между рязанским князем с одной стороны и епископом и орденом – с другой, никто из них не думал. Это была мелочь, совершенно не заслуживающая внимания.