Пусть так. Жоан Мау-Темпо хочет собрать свои пожитки и остатки обеда, но Жозе Калмедо уже увлекает ласковая волна обмана, и он не может остановиться: Не стоит, надолго тебя не задержат, ты скоро вернешься. И, преисполнив свою меру лжи, уходит, уводя за собой не слишком успокоенного Жоана Мау-Темпо, который топает за ним в своих деревянных башмаках — на работу он ходит в такой обуви. До самого Монте-Лавре на лице у Жозе Калмедо написана брезгливость, как и положено жандарму, задержавшему преступника и ведущего его под конвоем, но на самом деле ему просто грустно одерживать столь бесславные победы. А Жоан Мау-Темпо, погруженный в свои беспокойные мысли, пытается убедить себя, что и вправду кто-то украл пшеницу и его свидетельство может спасти двоих невинных.
Жоан Мау-Темпо снова входит в жандармский участок, где четыре года тому назад просидел несколько часов. Здесь все по-прежнему, кажется, будто время застыло. Сейчас жандарм Жозе Калмедо пойдет доложить капралу, что задание выполнено, задержанный доставлен без всяких непредвиденных происшествий. Не нужны мне ваши медали, оставьте меня в покое, я хочу подумать, и однажды я протяну вам официальный бланк: ваше высокопревосходительство господин командующий республиканской национальной гвардией… Капрал Доконал приказывает войти и говорит: Садитесь, сеньор Мау-Темпо — и нечего удивляться такой вежливости, не всегда же он, как палач, рявкает, — причина вашего ареста вам известна. Жоан Мау-Темпо уже собрался сказать, что из-за пшеницы и про это он ничего не знает, но рта раскрыть не успел, очень удачно получилось, а то бы Жозе Калмедо вышел лжецом, и капрал Доконал продолжил — чем быстрей, тем лучше: Что вы делали в Вендас-Новас? Это ошибка, ничего я там не делал. Но у меня приказ из Вендас-Новас задержать вас как коммуниста.
Это диалог простой, прямой, без всяких вариаций и трелей, без аккомпанемента, без околичностей и подспудных мыслей, словно разговор о пустяках идет: Как поживаете? Спасибо, хорошо, а вы? Вам просил передать привет ваш друг из Вендас-Новас. Передайте и ему от меня, если встретите. В голове у Жоана Мау-Темпо вдруг зазвучал колокол, точно с грохотом захлопнулись двери замка: сюда никто не войдет. Но хозяин замка дрожит, дрожат его руки и голос: Защищайся же! Это заняло одну секунду, и вот он уже изумлен, негодует — оскорбленная и попранная невинность: Да что вы, сеньор, я эти дела четыре года назад бросил, после того как в Монтеморе отсидел, это ошибка. Тем лучше для вас, если вы не замешаны, тогда вас сразу же отошлют обратно. Может, ничего не будет, может, тревога ложная, может, никто не попался, может, все обойдется: Тогда прошу вас, сеньор капрал, пошлите за моей женой, нет ничего естественнее таких слов, но начальник — капрал и есть начальник, деревенька Монте-Лавре — маленький населенный пункт, и начальства повыше чином здесь не требуется — отвечает так твердо, словно он сам главнокомандующий: Нет, вам нельзя говорить ни с женой, ни с кем другим, вы считаетесь опасным преступником, скажите, что вам надо, я пошлю рядового за вашими вещами.