И уже радостное волнение овеяло душу. Пока оно не было ни любовью, ни влюбленностью, а вело свое происхождение от азарта погони и предвкушения удачи. Непременно нужно было пройти вслед за возлюбленным по тем же улицам, что много лет назад, то приближаясь к нему, то отставая, и постоянно увязывая при этом сегодняшние впечатления с воспоминаниями.
Еще ни один археолог так тщательно не составлял разбитую вдребезги вазу из крошечных осколков, как Дара – свое чувство двадцатилетней давности.
Главное ей удалось поймать – радость. И, чтобы не нарушить ее, Дара еще какое-то время, оторвавшись от возлюбленного, бродила по городу одна, пока не поняла, что уже довольно поздно.
Поужинав, она опять пошла в ванную – не столько ради теплого душа, сколько – желая внимательно рассмотреть свое тело. Было несколько месяцев, когда она не занималась собой – во-первых, знала, что при необходимости быстро приведет себя в порядок особыми методами, а во-вторых – было ни к чему. Это нежелание быть привлекательной могло бы ее насторожить, потом она кляла себя за то, что вовремя не проявила беспокойства, но теперь было поздно каяться – гейс сработал.
Приходилось начинать новую жизнь.
Выйдя из ванной, она легла в Сашкиной комнате, совершенно не подумав, что девочка когда-нибудь вернется же домой. Поскольку детей у нее не было, и в семейных домах она бывала только в дневное время, выполняя работу целительницы, то мысль о припозднившемся ребенке не разу ее не волновала.
Никто не пришел – и Дара, оценив сверхделикатность своих крестниц, как-то незаметно заснула.
В это время одна из крестниц, совершенно не подозревая о собственной деликатности, уже во второй раз отдавалась крепкому и неутомимому приятелю, вторая же, уложив спать не своего ребенка, раскладывала на кухонном столе карты и думала о странных вещах…
Наутро Дара проснулась, зная, чем будет заниматься. Прежде всего следовало посетить Сану, большую специалистку по части женской красоты.
Дара позвонила крестнице и застала ее на пороге – покормив и выпроводив в институт Сашку, Сана как раз собралась выполнить обещание и присмотреть за салоном. Она хотела непременно убедиться, что Дара найдет туда дорогу, что вызвало у крестной сперва легкое недоумение, потом печальную гримаску: крестницы не знали, что она тоже родом из этого города и до сих пор помнит наизусть все маршруты трамваев и троллейбусов.
Потом Дара прибралась – у нее с вечера была не мыта посуда, – оделась и без лишней спешки поехала в салон. По дороге она хотела прикупить себе что-нибудь из одежды.