Похоже, Дашенька предпочла адвоката.
Не вскрывая скопившуюся за день почту, в которой было и несколько писем из министерства, Аристарх полез на другой сервер – где была прописана Дашенька. Ее пароль он знал и вытащил страничку с отправленными ею сегодня письмами.
Последнее адресовалось какому-то Андронику.
«Перчик, они вскрыли мое последнее письмо. Я незаконно использовала четырнадцать словосочетаний, – писала Дашенька. – Я не знала, что частная переписка выборочно проверяется! Пожалуйста, найди залог – от меня требуется сперва пятьсот абрикосов, потом за каждую цитату начислят отдельно. Я знаю, это огромные деньги, но я совершенно не виновата!»
Аристарх окаменел. Драть деньги за нарушения в частной переписке – это было что-то новенькое!
Тут же он связался с Онуфрием Песцовым. Тот услышал и ахнул. Был, был такой законопроект! Шли споры в самых верхах! Сшибались лбами эксперты, разбирараясь: считать ли переписку по Сетям конфиденциальной, или же официально признать, что вскрыть и прочитать чужую почту может любой семиклассник, имеющий пять баллов по информатике, поэтому понятие конфиденциальности тут неприменимо. Опять же, многие посылают одно и то же письмо одновременно двум, трем, пяти адресатам. Потом суета заглохла, законопроект вернули на доработку. И вот теперь, очевидно, по распоряжению президента проходит его первичная обкатка для набора статистики, – лепетал Онуфрий. Потом будут внесены последние дополнения, и документ опубликуют…
Аристарх кинулся проверять архив Дашеньки, где лежали его собственные письма, достаточно игривые. О том, что их покажут супруге или прессе, он не беспокоился – отношения между человеком и государством приравнивались к конфиденциальным, и как раз тайна частной переписки в таких случаях оберегалась весьма жестоко. Но сколько же там словечек и фразочек, на которые даже любящий мужчина не имеет ни малейшего права?!?
«Прелестный друг мой киска!» – это же из каких-то старых стихов… «Еще ты дремлешь, друг прелестный?» – Пушкин, Пушкин, будь он неладен! Бесплатно пользоваться Пушкиным могли толькто старшеклассники и студенты-филологи. «Моя голубка и тигрица, моя богиня и дитя…» – старый шкодник Теофиль Готье. Шкодник помер, Франция на процент не претендует, но претендуют наследники переводчика, и как еще! «Драгоценная моя женщина»… «И ты смеешься дивным смехом, змеишься в чаше золотой…» И еще, и еще…
«Нет доступа» – высветилось на экране. Полиция правопорядка наложила мощную лапу на архив Дашеньки!
Сколько же придется отстегнуть, чтобы погасить скандал?