– Это серьезно! – сказал Соломин, щупая ребра. Зуев же ничего сказать не смог. Крошечный кулачок угодил в какую-то особо болезненную точку.
Игрушка мрачно созерцал все эти глупости из раскаленной машины.
– Спятили? – язвительно спросила довольная эффектом Наташа. – Рехнулись? Крыша поехала?
– Рыцарство проявляем, – объяснил Соломин. – Спорим, кому тебя страховать!
– Госстраху! – отрубила Наташа. – И не вздумайте ползти следом, Чингачгуки! Тогда вы меня как раз и заложите! Ну, я пошла. Двигаться буду челночным методом. Берег – переулок – шоссе – переулок – берег – переулок – шоссе… Поняли?
– Ага, – сказал Соломин.
– И штаны натяните, – сказала уже более нежным голосом Наташа. – Хороши! Гвардейцы! Орлы!..
Она быстро повязала косынку, сменила обычные очки на темные и, покачивая бедрами, пошла вперед, не оглядываясь.
– И все-таки Наташа неправа, – объявил, подумав, Соломин. – Если она отыщет машину, то сюда, что ли, побежит? И вообще – там не ангелы божьи, а рэкетиры. Кто-то должен идти за ней следом.
– Пойдем оба, – благоразумно предложил Зуев. – А Игрушка посторожит машину.
Соломин недоверчиво посмотрел на «жигуленка».
– Машину угонят вместе е Игрушкой, – мрачно заметил он, – Ладно, пошли.
Они натянули штаны и неторопливо последовали за Наташей с самым что ни на есть независимым видом. Мало ли-ну, идут по дачному поселку плечистый лейтенант милиции вместе с каким-то насупленным толстяком, идут себе, никому не мешают, к женщинам не пристают, нос никуда не суют. И смотрят на маленькую блондинку, которая мельтешит впереди безумным купальником. Но Уголовным кодексом смотреть на блондинок никому не воспрещается.
А Игрушка сидел в машине и чувствовал, что досидится до теплового удара. Если бы с кем-то другим случилась такая чушь и кто-то другой засел в дымящемся «жигуленке». Игрушка сразу бы понял, что это острая депрессия, и извлек страдальца из духовки. Но сам он, влипнув, мечтал лишь об одном – потерять сознание и ни о чем вообще больше не думать.
Очень уж больно было Игрушке.
Наташе приходилось раньше бывать в поселке. И его нехитрую планировку она в общих чертах представляла. Он действительно подковой лежал вокруг озерного залива, внутреннюю дугу подковы образовало озеро, а внешнюю – шоссе. Он действительно был разрезан на секторы переулками, ведущими от шоссе к озеру. Но и переулки между собой сообщались какими-то индейскими тропинками, петлявшими, если можно так выразиться, параллельно шоссе.
Идя челночным ходом, Наташа обнаружила такую тропинку и задумалась.