– Они? Водой поливали! – рассмеялся Коська. – Не годится, сестричка! Мы и так в воде!
Наконец додумались – принесли прутик и стали щекотать у Антипа в носу. Этого он выдержать уже не смог.
– С весной, хозяин! – приветствовал Афоня. – Приятного пробужденьица! Каково спалось?
– Будь ты неладен! – проворчал Антип. – С весной, то есть…
Он встал и потянулся – огромный, плечистый, пузатый дед, весь поросший зеленовато-бурыми, похожими на мох водорослями, в сивой волосне, сзади – до самых лопаток, а спереди – до переносья. Когда зевал – рот растворялся чуть ли не до ушей и показывались острые зубы, которыми Антип еще и теперь мог на глубине, подкравшись к стоящей в засаде щуке, оттяпать хвост.
– Расчеши, дочка, – велел он Уклейке. – Кто-то над ухом шебуршится…
Уклейка взялась за дело и вычесала пригоршню водяных жуков. Афоня тем временем наладил завтрак – сплавал туда, где, неподалеку от берега, стояла в камышах осоловевшая рыба, и принес по штуке на рот. Поев, водяные отправились на встречу с болотными чертями.
Но Янке не удалось разбудить свою родню, он пришел сам и ждал, сидя на пне и наслаждаясь трубочкой.
– Пошли, что ли? – сказал Антип.
– Ты дорогу знаешь? – полюбопытствовал Янка.
– А чего там знать! Озеро переплывем, а дальше – на закат болотами, и до самого моря. Там до мелиорации славные болота были, я вторую жену оттуда брал. Вот когда за ней бегал – тогда и любовался. И гулять мы ночью к самому морю ходили, даже плавали.
– А правду говорят, что морская вода соленая? – спросил Коська.
– Врут! – авторитетно заявил Антип. – Ну, солоноватая разве. И мы на дно не уходили, мы, как люди, поверху…
На озере еще кое-где стоял лед – эти места прошли по дну. Затем был возвышенный участок, на котором сошел снег и уже сквозь старую траву пробивалась новая. Потом постояли у дороги, прислушиваясь – не едут ли автомашины. Антип утверждал, что должны ездить часто, но сколько ни ждали – ни одной не появилось. Тогда только перешли дорогу.
Болото, как и следовало ожидать, началось раньше, чем говорил Антип. Это сочли хорошим знаком – выходит, на славу поработали антарктические водяные, много теплой воды добыли из своих вековечных льдов. Сперва шли по топкому не проваливаясь: водяные – благодаря широким и плоским, как у уток, ступням, Янка – потому что был очень легок. Потом все же стали вязнуть, взяли немного левее, уперлись в еловый сухостой, потом взобрались на сухой холмик – и уже оттуда увидели прекрасную картину.
Подступившая вода размыла берег, повалила деревья, и уже невозможно было сказать, где тут море и где – болото. Ровная поверхность воды отражала весеннее небо и радовала душу.