– Значит, не ходят люди в бассейн? – спросил Афоня с тонким расчетом: коли так, тут можно отсиживаться днем, а ночью ходить в разведку, обследовать речные берега, выбрать подходящее место.
– Да ходят иные. Народ-то уезжает. Принята программа переселения, вот… – Вера Федоровна достала старую газету. – И куда едут? В Южную Америку, в горы! Зачем, кому они там нужны?
– А ты все тут, убираешься? – полюбопытствовал Антип.
– Да вот убираюсь… Как велено – две большие раздевалки да две малые, душевые, туалеты…
– И платят хоть?
– Да то-то и беда, что не платят! Этот Портновский сперва – точно, платил, как обещал, потом стал задерживать. И вот уж которую неделю я его не вижу! Но обещал заплатить, я вот календарик завела, рабочие дни отмечаю…
– Обещал и пропал? – уточнил Янка. – А еще нас, чертей, пакостниками называют…
– Так, может, вернется еще? – Вера Федоровна с надеждой переводила взгляд с одной страшенной рожи на другую, еще страшнее. Но ни водяные, ни болотный черт ничем ее обрадовать не могли.
– А мы вот сюда думаем перебраться, на речку, – сообщил Антип. – Соседями будем, если вода окажется подходящая.
– А что? И перебирайтесь! – Вера Федоровна даже обрадовалась. – Я вам помогу, если что, по хозяйству, приберусь там, разгребусь…
А сама при этом смотрела на узел со свежей рыбой.
– Держи гостинец, крещеная душа, – сказал Антип, добывая толстого, кило на два, зеркального карпа. – Насчет уборки – это у меня дочка есть, да и не полезешь ведь ты прибираться на речное дно.
– Как знать, может, и полезу… У меня за квартиру полгода не плочено, в суд на меня подали… выселять будут… – и Вера Федоровна тихонько заплакала.
Пока старшие ходили разбираться с соленой водой, Коська выхаживал Уклейку. Водяница как раз из-за своего молодого крепкого здоровья и пострадала больше всех.
Если бы первым нырнул тот же Афоня, он бы сразу сообразил – дело неладно, потому что водяной в годах очень прислушивается к своему организму и старается его поберечь. Уклейка же не распознала опасности, решив, что это ей после спячки не по себе, и основательно отравилась. Если бы не Янка – так бы и осталась на дне.
Но, пытась вылечиться, она ударилась в другую крайность и боялась подойти к воде, все время проводя на воздухе. А водяные с водяницами так устроены, что дышать могут и воздухом, и водой, однако вода им полезнее, а на воздухе чересчур долго оставаться они не могут. Иначе бы зимовали на земле, а не озерном или речном дне. Чем они и отличаются от болотных чертей – те тоже по дну ходить умеют, но спать там для них затруднительно, предпочитают на суше.