На песке, опутанная водорослями, лежала женская голова. Целы были и плечи, часть руки и примерно треть туловища. Всю кожу покрывали серо-голубые пятна, мышцы свисали клочьями. Когда Хендрикса выворачивало наизнанку, он подумал — и это вызвало новый приступ рвоты, — что оставшаяся у женщины грудь такая же плоская, как цветок, засушенный в книге.
— Подождите, — сказал Броди и дотронулся до руки Кэссиди. — Мне послышался свист. — Щурясь от утреннего солнца, он разглядывал темное пятно на песке, это явно был Хендрикс, и тут он снова услышал свист, уже более отчетливо.
— Бежим, — сказал он.
Хендрикс все еще стоял на коленях, когда они подбежали к нему. Его уже не рвало, но голова безвольно свисала на плечо, рот был открыт, дышал он шумно, прерывисто.
Броди на несколько шагов опередил Кэссиди.
— Мистер Кэссиди, подождите немного, хорошо? — сказал он, раздвинув водоросли, и когда увидел, что там, почувствовал, как к горлу подкатил комок. Броди сглотнул и закрыл глаза. Спустя минуту он сказал: — Теперь вы можете посмотреть, мистер Кэссиди. Скажите, это она?
Кэссиди не мог двинуться с места. Он смотрел то на Хендрикса, стоявшего в изнеможении на коленях, то на водоросли.
— Это? — сказал он, указывая на кучу и невольно отступая назад. — Вы хотите сказать…
Броди все еще старался подавить тошноту.
— Я думаю, — ответил он, — это все, что от нее осталось.
Кэссиди нехотя приблизился. Броди раздвинул водоросли, чтобы тот мог хорошенько рассмотреть серое, с раскрытым ртом лицо.
— О боже! — воскликнул Кэссиди и зажал рот ладонью.
— Это она?
Кэссиди кивнул, не отрывая взгляда от лица. Затем отвернулся и спросил:
— Что с ней случилось?
— Точно не знаю, — ответил Броди. — По-моему, нанес напала акула.
У Кэссиди подкосились колени, и, опускаясь на песок, он пробормотал:
— Кажется, сейчас меня вырвет. — Он опустил голову, и его стошнило.
Броди, почувствовав запах рвоты, понял, что сопротивляться бесполезно.
— Присоединяюсь к компании, — сказал он, и его тоже вырвало.
Через несколько минут Броди поднялся и пошел к машине, надо было вызвать «скорую помощь» из саутгемптонской больницы. Через час машина приехала. Тело, вернее, его верхнюю часть, запихнули в прорезиненный мешок и увезли. В одиннадцать часов Броди сидел уже в своем кабинете и составлял протокол о несчастном случае. Он уже все написал, осталось только заполнить графу «причина смерти», но тут раздался телефонный звонок.
— Это Карл Сантос, Мартин, — голос судебного следователя Броди узнал сразу.
— Да, Карл. Что ты хочешь мне сказать?
— Если у тебя нет оснований думать, что совершено убийство, я бы сказал, что это акула.