Ей в самом деле казалось сейчас, что она вообще ничего не открыла Смольникову. Внешность не описала… Имя назвала? Ну, это ерунда, наверняка «Бориска» – не настоящее его имя. Ничего Смольников от нее не узнал!
– И мужу не сказала? – Бориска недоверчиво покачал головой. – Да разве могут быть от мужа секреты? Или вы плохо живете?
– Мы? Хорошо, хорошо живем, – пробормотала Лидия. – Почему плохо? Хорошо!
– Любит тебя муж? Спите небось вместе, а не врозь, как иные господа?
Ничего не соображая, Лидия истово кивала.
– Значит, что, будет твой мужик по тебе горевать? – участливо спросил Бориска. – Как думаешь?
Мгновение Лидия смотрела на него, потом рухнула на колени, да так, что гул по комнате прошел и ноги заломило, но она ничего не чувствовала, кроме холодного ужаса надвигающейся смерти.
– Ты убить меня пришел, но ты меня не убивай, не надо… – забормотала бессвязно.
– Ну, может, и не убью, – вдруг усмехнулся Бориска, но глаза его были холодны. Глумливой была усмешка, издевательской! – Я не решил еще. Может, и не убью… Только ты меня попроси хорошенько, ладно?
Лидия смотрела на него снизу вверх, ломала ледяные пальцы. И не верила ушам своим…
Что это такое? Что происходит? Правду говорят, будто все в жизни повторяется? С ней уже было такое раньше – она точно так же стояла на коленях перед мужчиной и умоляла его о пощаде, а он смотрел на нее, усмехался и говорил: «А вы меня попросите, Лидия Николаевна, хорошенько попросите! Умоляйте меня!»
Два года назад… Они тогда жили в Петербурге…
Танюше исполнилось тринадцать, Олегу – пятнадцать. Сыну взяли репетитора по математике и физике. Олежка – прирожденный гуманитарий, сочинения лучше всех в классе писал, историк его заслушивался, по языкам, пусть даже мертвым, круглые пятерки, а дойдет дело до точных наук – и все, лопался умный мальчик, словно мыльный пузырь.
Никита неистовствовал: сын Шатилова – в литераторы пойдет? В декаденты-с? Нет, только в Политехнический! По стопам отца! Чтобы дельным инженером стать! Страшно орал на Олега за каждую тройку, а уж двойки-то и вовсе было невозможно принести, кулаками махать начинал. Лидия в свое время отучилась кое-как в провинциальной частной гимназии да и забыла благополучно про то время, Никита же Ильич окончил в свое время реальное училище с золотой медалью и никому про это не позволял забыть.
У Олега при одном упоминании Политехнического института начинались судороги. Однако он был мальчик умный и понимал, что за два года, оставшиеся до окончания гимназии, всякое может произойти, глядишь, они с любящей маменькой и переупрямят упрямца-папеньку. Как в той сказке: или шах умрет, или ишак заговорит. При этом Олег прекрасно понимал, что никуда его не примут, даже на желанный исторический факультет университета, если в аттестате по физике и математике будут тройки. Он готов был заниматься, зубрить!