Приятель посоветовал Шатиловым бывшего репетитора своих подросших сыновей. Мальчики блестяще сдали экзамены благодаря этому студенту выпускного курса Политехнического института. «У него и самого блестящие знания, при том приятные манеры, хоть он из бедных мещан. В разговоре ловок. У нас жил как член семьи… Да, молодой человек очень недостаточен, хорошо бы его взять со столом и жильем, тогда и плата за уроки будет куда меньше, совершенно символическая. А он вам заодно и Танюшку подтянет, она ведь тоже не сильна в точных науках?» – говорил приятель.
Конечно, лучшей рекомендацией для Никиты Ильича было то, что Лаврентий оказался одним из светил своего выпускного курса. Пожелали увидеть. Думали, заявится увалень с Охты, а пришел – весь точеный, черный, похожий на итальянца, вернее, испанца, потому что у итальянцев глаза томные, голубиные, а у этого были узкие, острые – ножи, а не глаза. Так и резал ими!
Хосе, Эскамильо, Дон Жуан… Нет, скорее статуя Командора, потому что будущий репетитор оказался очень молчалив.
Лаврентий Кораблев (никаких Лавриков или Лариков новый домашний учитель не признавал, только полное имя, желательно с отчеством – Лаврентьевич, но Шатиловы языка ломать не пожелали, звали только по имени) держался и впрямь прилично, за столом вилки с ножом не путал, хлеб на скатерть не крошил, из ложки не «сарбал». Что еще нужно от домашнего учителя? А главное, с Олегом в считаное время произошла сущая метаморфоза: пятерки стал приносить одну за одной вместо прежних, с трудом натянутых троек! Никита резко подобрел…
Лидия так радовалась за сына, что перестала обращать внимание на дочь. Не вдруг заметила, как изменилась Танечка, словно бы за какую-то неделю из сонного подростка превратилась в нервную девушку. Впрочем, Лидия всегда была занята прежде всего собой, а потом уж детьми.
– Что-то наша Татьяна Никитична не в меру заневестилась, – словно между прочим сказала Таисия, личная хозяйкина горничная.
– Да? Не заметила, – зевнула Лидия.
– А вы приглядитесь.
Наутро она пригляделась – да и ахнула. Ого! Откуда что взялось… Бюст оформился, попка торчком, завлекательная такая попка, совершенно по пословице: тугая девка – что горох при дороге, не хочешь, а щипнешь… Глазки Танечки, раньше детские, доверчивые, теперь смотрели словно бы не на мир, а внутрь себя. Ох, как знала, как помнила Лидия этот потайной, не девчоночий и уже даже не девичий, а совершенно женский взгляд… Они с сестрой некогда так смотреть начали одновременно и по одному и тому же поводу. Они влюбились, к тому же в одного и того же человека…