Затем двумя днями позже неизвестный снайпер взобрался на четвертый этаж Делси и устроился перед окном в одном из пустых офисов. Он курил, между прочим, «Пэлл Мэлл», как и вы, и пользовался крышечкой от бутылки «Кока-колы» в качестве пепельницы. В 18 часов он всадил по пуле из своего чудовищного ружья в головы пятерым служащим «Триангл Индастриэл Файнэнс», чем и вызвал преждевременный крах этой фирмы… Сержант поудобнее устроился на скрипучем стуле:
— Если вам все известно, то почему вы не предъявляете мне обвинения?
— Вы хотите заявить о чистосердечном признании?
— Ну что вы! Надеюсь, пока рано меня арестовывать.
— Вы прекрасно понимаете, что оснований для вашего ареста нет.
— Ну тогда нам не о чем разговаривать, — усмехнулся Болан.
— Вы что-то затеваете!?
— Абсолютно ничего. — Сержант простодушно развел руками.
— Когда вы возвращаетесь во Вьетнам?
— Никогда, — ответил Болан, добродушно улыбаясь. — Вчера я получил соответствующий приказ: меня перевели на новое место службы.
— Куда? — быстро спросил Уотерби.
— Сюда. Инструктором по стрельбе в общественную школу Питтсфилда.
— О-о-о черт! — простонал полицейский.
— Это из-за моего младшего брата, — робко добавил Болан. — Я ведь его единственный родственник.
Уотерби вскочил с кресла и в возбуждении стал метаться по кабинету между дверью и столом, пытаясь пережить очередной удар судьбы.
— Ну вот! Опять эти проклятые осложнения! — заявил он наконец. — А я-то, дурак, рассчитывал, что вы в самом скором времени снова окажетесь среди джунглей, и ваш след здесь простынет!
— Могу гарантировать, что вьетнамский фронт в ближайшее время покажется вам самым спокойным местом на земле. — И указательным пальцем лейтенант подчеркнул весомость каждого своего слова.
— Что-то я вас не совсем понимаю, — с беспокойством произнес Болан.
— Да что тут понимать! Не прикидывайтесь дурачком! Я говорю о мафии, об организации, не забывающей подобных вещей. А также о некоем типе по прозвищу Палач, который, вполне возможно, прикончил пятерых их людей. И еще об улицах моего города, рискующего скоро превратиться в тир, а я даже не смогу вмешаться в события, потому что не имею достаточных на то оснований. Я не шучу, сержант. Поймите меня. Вы пропали, и неважно, виновны вы или нет! А по вашей физиономии видно, что это ваших рук дело! Может быть, для правосудия улик и недостаточно, но мафии этого хватит. Вполне возможно, что они не прикончат вас ни сегодня, ни завтра, но такой день наступит. А у меня связаны руки. Я ничем не смогу вам помочь, даже если очень захочу. Что тогда будет с вашим братом, а? Что станет с ним, когда вы окажетесь в сточной канаве с выпущенными кишками?