Вильмунд ярл, стоявший рядом с Ингвильдой, незаметно взял ее руку и сжал, чувствуя, что она робеет и нуждается в поддержке. Ни вчера на пиру, ни сегодня им не удавалось как следует поговорить и приходилось ограничиваться дружескими взглядами. Но Вильмунд и этим был доволен: походив на собственном корабле и выиграв несколько битв с уладами, он набрался уверенности и теперь смотрел на Ингвильду со снисходительностью взрослого мужчины, уже не помня о том, что она старше его на целый год. Но она была по-прежнему красива, его влекло к ней, и он надеялся вызвать в ней удивление и восхищение рассказами о своих походах и подарками. Всем известно, что женщин привлекают слава и добыча, а у него теперь имелось и то и другое. Подарки, которые он приготовил Ингвильде, вызвали бы зависть у самой кюны Даллы, и Вильмунд втайне гордился тем, что его любимая будет наряжена богаче жены отца.
О Хродмаре он предпочел не вспоминать: знакомство с рябым фьяллем оставило неприятный осадок на дне души, но он не знал, что Ингвильда помолвлена с его соперником, и считал, что это недоразумение осталось в прошлом.
Квитты пели хвалу Однорукому Асу, к Сиггейру подвели коня с золоченой уздечкой. Положив руку на лоб животного, Сиггейр лишь чуть-чуть погладил его, и конь замер, как изваяние. Тогда колдун одним сильным ударом зубчатого волчьего ножа перерезал ему горло и ловко отскочил, так что падающее животное не задело его, а лишь обрызгало кровью. Народ на площадке и склонах пригорков ликующе закричал – дымящиеся потоки жертвенной крови заливали священный камень, боги будут довольны жертвой. Кюна Далла и ее мать Йорунн собирали кровь в большие позолоченные чаши.
– Я хочу просить совета у Волчьего Камня, – сказал Стюрмир конунг Сиггейру. – Скажи, достаточно ли этой жертвы, чтобы Однорукий дал мне ответ?
– О чем ты хочешь спросить? – Сиггейр уколол конунга острым взглядом.
Стюрмир никому не уступал твердостью духа, но теперь отвел глаза – смотреть в глаза Сиггейру было страшно, как в саму бездну Нифльхейма.
– Боги посылают мне войну. Племя Тора идет на нас и хочет гибели квиттам. Я должен узнать, велит ли нам Тюр идти в эти битвы или его совет будет иным?
Стюрмир мало сомневался в ответе – не было еще такого случая, чтобы бог войны удерживал свое племя от испытаний красного щита [2] . Но Сиггейр молча кивнул, отошел к Камню и сложил руки возле рта, словно чашу. Вся огромная толпа затихла, и колдун негромко запел ровным, унылым голосом, глядя на Камень в упор, словно хотел проникнуть взглядом внутрь: