Шатов щелкнул переключателем диктофона, перемотал и снова включил.
– Охотник, сука, лучше убей.
Еще раз, приказал Шатов, мы ведь выполняем приказание доктора. Процедуры по восстановлению памяти. И память восстанавливается.
Иллюзии, говорите. Шатов прислонился спиной к стене и медленно сполз на пол. А он поверил. Он совсем поверил и собрался даже выходить на улицу. Какой хороший специалист, этот Звонарев. Ему удалось убедить Шатова. Почти удалось.
– Охотник, сука… – щелчок, сухой шелест перемотки, – Охотник, сука… Охотник, сука… Охотник, сука…
Шатов поднял радио:
– Звонарев? Слышишь меня?
– Да.
– Хорошо слышишь?
– Что-то случилось?
– Да, – Шатов снова щелкнул диктофоном, – случилось.
– Вы плохо себя чувствуете? – в голосе доброго доктора прозвучали забота и участие.
– Так себе… – Шатов тяжело вздохнул, – думаешь, приятно думать, что в голове завелись червяки?
– Не нужно так говорить о себе. Вы нормальны, необратимые процессы в вашем мозгу не происходили. Вы можете ясно думать, воспринимать аргументы и строить логические цепочки… Светлая фаза…
– Красиво звучит, – сказал Шатов, – светлая фаза. Почти как просветление.
– Можно и так сказать.
– И сколько светлого времени гарантировано моему мозгу?
– Это будет зависеть от вас, Евгений Сергеевич. Я не исключил бы даже, что это был последний приступ…
– Но я не вспомнил, как попал сюда… Это не страшно?
– Не страшно, – быстро ответил Звонарев. – Память восстановится в процессе дальнейшего лечения. То есть, не лечения даже, а периода восстановления…
– Восстановится в период восстановления, – повторил Шатов, – доктор, у вас проблемы с построением фраз. Вы там не слишком волнуетесь по моему поводу?
– Я волнуюсь о детях, которые стоят во дворе.
– Детей жалко… А если я их вдруг перестреляю через окно? Я же, по вашим словам, уже бросался на детей в школе.
– Я…
– Заткнись, Звонарев. У меня пока еще просветление, поэтому дай мне выговориться. Говоришь, волнуешься? Не нужно, я в детей стрелять не стану, даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Я… Ты сказал, что я могу слушать и анализировать… Сказал?
– Сказал, – несколько неуверенно подтвердил Звонарев.
– А ты сам можешь слушать и анализировать? И делать правильные выводы? Можешь?
– Что-то случилось? – неуверенность усилилась, хотя доктор явно старался это скрыть.
– Я тут решил последовать твоему совету и внимательно прислушаться. И услышал много интересного. Можешь и ты послушать, – Шатов включил диктофон на воспроизведение и поднес его к радио. – Послушай.
– Живая она была, живая! Это мы ее замочили! – выкрикнул Жорик. – Мы часто работаем на живых.