– Встать можешь?
– Не знаю, – честно сказал Шатов.
– Ранен, что ли? – луч снова вернулся к Шатову, ощупал тело. – В руку.
– Вроде ножом.
– Нет, – луч нашарил что-то на полу. – Стамеска.
– Я встану, – сказал Шатов.
– Вставай, – ответил голос.
Открылась входная дверь.
Вот и все, Шатов. Ты снова хотел поиграть, и снова погибли люди. Снова из-за тебя погибли люди.
Шатов прислушался, пытаясь понять, сам он разговаривает с собой, или это снова голос Дракона.
Нужно встать. Только не опирайся на левую руку, кретин, больно. Обопрись на правую.
Встал. Теперь что? Теперь идти на улицу? Взять и выйти на улицу. Сделать то, что нужно было сделать всего несколько минут назад. Сделать – и никто не погиб бы. Никто.
Не умерла бы мать, не лежал бы рядом с ней мертвый сын. Не…
Сухой щелчок выстрела из пистолета с глушителем. Шатов обернулся. Посреди комнаты стоял некто в черном, с черным лицом. Возле его ног лежал хозяин дома.
Контрольный выстрел. На глазах у дочери и сына. Шатов поискал глазами детей. Вот они. Мальчик так и лежит там, где его оставил Шатов, а девочка сидит рядом с ним и осторожно гладит по голове. Почему он лежит так неподвижно?
Шатов стал на колени рядом. Провел рукой по лбу мальчишки. Осторожно коснулся шеи, попытался нащупать пульс. Ничего нет. Нет пульса. Только разорванная пулей на спине его одежда. Это когда?
Мысли текли безвольно и тускло, как поток жидкой грязи. Это когда Шатов тащил его к дому. Когда мальчишка рванулся. Это не он рванулся, это пуля его подтолкнула, а Шатов не понял. Он был слишком занят тем, что спасал мальчишке жизнь. Слишком был занят этим.
Девочка не плакала. Сидела и гладила брата по голове. Сидела и гладила мертвого брата по голове.
Шатов шагнул на крыльцо.
Пусть они делают с ним, что хотят. Пусть делают, что угодно. Он это заслужил. Он виноват в том, что погибли люди.
Тела лежали на земле. Мать и сын.
Шатов сел на ступеньках крыльца. Нужно было выйти. Ты струсил, Шатов. Тебе показалось, что спрятаться в доме – это героизм. Что, отстреливаясь, ты кому-нибудь, что-нибудь докажешь. А они не стали нападать. Они стали убивать.
Они хорошо знают, как разбираться с такими храбрецами как ты.
И все получилось так, как хотели они. Только с кровью, пролитой по твоей вине.
Из дома, мимо Шатова прошел тот самый человек, который спас Шатову жизнь. Спас жизнь, убив доведенного до отчаяния отца. Отца, который ясно понимал, кто виноват в смерти его близких.
– Пойдем, – сказал человек в черном.
– Зачем? – спросил Шатов, попытался рассмотреть лицо и увидел только черную маску.