— Теперь ведите себя спокойно, директор, — холодно сказал Дилл. — Я удивлен вашей тактикой. Это оскорбительно. Обвинять меня и не давать возможности сказать даже слово. Наработанная процедура. — Он дышал медленно, делая серии глубоких вдохов. — К черту вас, — огрызнулся он, — садитесь.
Баррис сел, внимательно наблюдая за ним.
Я сделал свой ход, понял он. Он прав, он пронзителен и повидал больше, чем я. Может быть я не первый, кто врывается сюда, крича от негодования и пытаясь скинуть его с пьедестала силой.
Так размышлял Баррис, чувствуя, что его уверенность улетучивается, но он не отвернулся и продолжал смотреть на Дилла.
Лицо Дилла стало серым, капли пота выступили на его морщинистом лбу. Он вынул носовой платок и вытер пот, в то время как другой рукой продолжал держать лучевой карандаш.
— Мы с вами немного успокоились, — сказал он, — что, на мой взгляд, лучше. Вы были очень мелодраматичны. Почему? — На его губах появилась кривая ухмылка. — Отработали свое появление?
Его рука переместилась к нагрудному карману. Он потер что-то выступающее. Баррис видел, что во внутреннем кармане у Дилла что-то лежит и непроизвольно потянулся, чтобы посмотреть, что это. Но управляющий неожиданно резко отдернул руку.
— Лекарство? — удивился Баррис.
— Первый шаг измены, — сказал Дилл, я мог испробовать это тоже. Попытка схватить удачу за хвост принадлежит вам.
Он указал на пульт управления на краю своего стола.
— Все это ваше величественное появление, разумеется, было записано. Доказательство здесь.
Он нажал на кнопку и на видеомониторе у него на столе появился дежурный «Единства» в Женеве.
— Дайте мне полицию, — сказал Дилл, сидя с лучевым карандашом, направленным на Барриса. Затем обратился к нему. — У меня слишком много других дел, чтобы тратить время на безумных директоров.
— Я отвергну все ваши измышления в суде «Единства», — заявил Баррис. — Моя совесть чиста, я действую в интересах «Единства» против Управляющего, который шаг за шагом, систематически уничтожает систему. Вы можете исследовать всю мою жизнь и ничего не найдете. Я знаю, в суде вы потерпите поражение, даже если для этого мне понадобятся годы.
— У нас есть письмо, — сказал Дилл. На экране появился полицейский с массивной челюстью. — Приезжайте сюда, — приказал Дилл. Глаза полицейского забегали, когда он увидел сцену, где Управляющий направил пистолет на директора Барриса.
— Это письмо, — сказал Баррис как можно спокойнее, — не имеет под собой оснований, чтобы его принимать всерьез.
— О, — ответил Дилл, — вы недооцениваете его значение.