– Это все она, она! – кричал с того берега Чаргай, взмахами плети показывая на угренскую колдунью. Ладьи вынесло не на тот берег, по которому ехали всадники, и теперь те даже не могли помочь товарищам. – Брось ее в воду, Арсаман, этого хватит для твоей мести! Это она призвала бурю! Я знаю! Эти женщины все колдуньи! Брось ее, и мы уйдем!
Арсаман шагнул к лежащей девушке, быстро разрезал веревки и сорвал мешок с ее головы. Растрепанная, бледная, колдунья гневно глянула на него, ловя воздух ртом. Судя по тому, что ни испуга, ни удивления на ее лице не отражалось, это все и впрямь затеяла она.
– Это ты? – Арсаман схватил ее за плечо и приставил нож к горлу. – Ты устроила эту бурю?
Алима под рукой не было, но блеск ножа достаточно красноречив и без перевода.
Колдунья глянула на хазарина с ненавистью и издевкой, но ничего не сказала.
– Прекрати это все! – Арсаман смотрел на нее злобно сузившимися глазами и уже сам не понимал, как раньше находил ее красивой. – Иначе я просто убью тебя!
– Попробуй, – сказала Лютава, и он тоже ее понял.
Рядом раздалось рычание – такое громкое и грозное, что Арсаман от неожиданности вздрогнул и выронил нож. И вскрикнул, не в силах владеть собой от ужаса. В трех шагах из кустов выглядывал огромный зверь – не понять даже сразу, волк или медведь, – мохнатый, черный, с оскаленной пастью, полной острых белых зубов, с горящими пронзительным желтым светом глазами.
Его увидели все. С криками хазары бросились врассыпную. Арсаман тоже бросился бежать, от неожиданности забыв о сабле и копьях, выскочил из ладьи, но тут же упал, пытаясь отползти и одновременно выискивая лихорадочным взглядом хоть какое-нибудь оружие.
Зверь вышел из кустов – это оказался волк, но ростом скорее с медведя. Сделав несколько шагов, он встал перед ладьей, где лежала связанная девушка. Она-то как раз ничуть его не испугалась.
– Скорее… Луки… Сабли… – Наконец Арсаман отполз и встал на ноги. – Чаргай! Где же ты!
Чаргай тем временем пытался осторожно перебраться верхом через бушующую реку: там было не слишком глубоко, и конь не терял дна под ногами, но упрямился и не хотел идти в злые волны.
Хасан, один из арабских наемников и лучший воин в дружине, взял саблю и стал медленно приближаться к зверю, держа клинок наготове. В недостатке храбрости его никто не упрекнул бы, и даже перед злобным духом он не собирался отступать. Черный волк наклонил голову и угрожающе зарычал, но не сдвинулся с места.
– Руби его! Руби! – шептал Арсаман, сам себя не слыша за гулом ветра и леса. Он всем существом ощущал исходящую от зверя могучую угрозу и понимал, что это – плод колдовства.