В черноте ночного леса замерцала искорка. Где-то далеко за деревьями горел костер. Едва ли какой охотник или лесоруб станет ночевать под открытым небом в начале зимы, а значит, это были они, те, кого он искал. Подойдя ближе, Лютомер замедлил ход и удвоил острожность. Бранемер мог выставить дозоры вокруг своей стоянки – он ведь тоже не дурак и понимает, что его будут искать не только свои.
Ползком белый волк подобрался совсем близко и замер шагах в двадцати. Бранемер с дружиной расположился не на поляне, а просто на кусочке леса, где деревья росли не так густо. Тут горел костер, стоял шалаш – скорее даже не шалаш, а низкий, но широкий навес из жердей и еловых лап. Стоять или даже сидеть под ним было нельзя, зато лежа там могло укрыться от дождя и ветра более десяти человек. Сам Лютомер, со своими бойниками во время походов ночуя в лесу, тоже сооружал нечто подобное. Человек десять спали вокруг костра прямо на лапнике, завернувшись в плащи и подложив под себя толстые стегачи, еще пятеро или шестеро несли дозор, расположившись под деревьями вокруг стоянки.
Самого князя нигде не было видно. Вероятно, он находился в шалаше. Лютомер помедлил немного, прикидывая, как лучше поступить. Надо вернуться за своими и как можно быстрее привести бойников сюда. По численности они примерно равны Бранемеровым кметям, и внезапность нападения решит дело в пользу угрян.
Так же ползком он двинулся обратно, прочь от света костров.
И вдруг что-то огромное, темное выросло у него на пути. Лютомер мигом вскочил на четыре лапы, тело приготовилось к драке, клыки обнажились – перед ним стоял огромный бурый медведь. Откуда здесь, возле людей и огня, лесное страшилище, которому уже полагается целый месяц смотреть зимние сны? И тут же его пронзило ощущение, что это не простой медведь. От него исходила колдовская мощь, и белый волк отпрянул. Медведь опустился на четыре лапы, нагнул голову, шагнул вперед и зарычал.
– Что ты здесь ходишь? – понял Лютомер. – Завел в чащобу, так теперь ходишь, вынюхиваешь? Уходи, пока цел.
Яровед! Лютомер прекрасно помнил дешнянского волхва, приезжавшего к Лютаве, и теперь узнал его так ясно, как если бы тот стоял перед ним в человеческом облике. Уровень посвящения Яроведа допускал оборотничество, и дивиться тут нечему.
Лютомер попятился. Даже если прыгнуть и впиться в горло, медведь успеет сломать волку хребет еще до того, как умрет. Цена победы в этой встрече была все же не столь высока, чтобы рисковать жизнью. Позвать на помощь окрестных волков? Пока добегут…