К ужину вышли и обе жены Бранемера и теперь настороженно разглядывали гостью. Старшая, княгиня Благослава, была красивой, хотя и несколько уже увядшей женщиной лет двадцати шести. Держалась она величаво, почти не разговаривала: возможно, потому, что после родов и кормления своих умерших дочек лишилась двух-трех зубов. Равная ей происхождением, а к тому же волхва из знатного жреческого рода, Лютава легко могла оттеснить ее с места старшей жены и княгини, особенно если ей удастся-таки родить князю долгожданного сына. Поэтому Благослава видела в ней соперницу и беспокоилась за свою честь, но та же честь не позволяла ей проявлять враждебность.
Вторая жена, Милорада, оказалась помоложе и повеселее – тоже миловидная, она выглядела попроще и поприветливее и даже дружелюбно улыбнулась Лютаве – видимо, выражая готовность принять новую жену в подруги. Все равно же вместе жить, за одним столом сидеть, в одной беседе прясть – так лучше дружить, чем ссориться. Не раз и не два Милорада метнула любопытный взгляд на Лютомера – об этом оборотне она слышала немало.
Разговор не завязывался: Бранемер все разглядывал невесту, а она не поднимала на него глаз. Завтрашний поход в святилище должен был все решить: если она сможет помочь ему, не выходя за него замуж, то дело можно считать выигранным. А если нет, то он возьмет ее просто ради своей чести. Не отказавшись сразу, Бранемер молчаливо согласился принять «подарок» князя Вершины, и Толига сидел довольный, предвидя в ближайшие дни свадьбу, а потом и свое победное возвращение домой.
Лютомер понемногу расспрашивал о разных делах, в том числе о хазарах. Вскоре он уже знал о том, какие речи вел здесь Чаргай, а также о его внезапной смерти. Смерть эта самого Лютомера ничуть не удивила. Он помнил заговоренную иголку, вставленную под пряжку пояса руками Галицы. В этом деле колдунья помогла им. Но в остальном она и ее чары угрожали самой жизни детей Семилады, и в ближайшие дни, когда преграда между Явным миром и Навным истончится и станет проницаемой, Лютомер надеялся навсегда покончить с этим врагом. И тогда они смогут вернуться домой, не опасаясь упреков.
На ночь Толигу и Лютомера устороили у того самого Кудери – оковский сват уехал со своими людьми, не желая даже переночевать и собираясь встречать новый год не ближе устья Болвы. Лютаву взяла к себе Милорада. Невесте еще не полагалось жить под одной крышей с женихом, но держать ее в другом месте Толига боялся, ожидая подвоха в самый последний миг. А Лютава, ворочаясь на чужой лежанке, вспоминала рассказ Божирадовой дочери Немилы: как невесту сажают в сани и везут туда, где могут найтись женихи. Вот и ее, дочь князя и старшей волхвы, точно так же привезли на санях, и хорошо еще, что жених раскрыл ворота и махнул – заезжайте! А то ведь мог и на морозе оставить…