– Что-то не пойму, откуда кровь течет, – озабоченно проговорила Маша, опять принявшись разглядывать его лицо и ощупывать тело.
– Это не моя кровь, Машка! Это зарудинская!
– Да? – Маша недоверчиво заглянула ему в глаза.
– Ты, конечно, думаешь, что если я дрался с Зарудиным, то непременно он должен был меня уделать, да? Именно я должен валяться в крови и звать маму на помощь, так ведь?
– Нет… но…
– Они тоже так думали! Они думали, что я слабак… что меня можно одним пальцем…
– Что значит – они? Немоляев тоже с тобой дрался?
– Он? Нет… Он не мог. У него же плечо… – не стал врать Андрей. – Ты же знаешь…
– Кстати! Откуда у тебя пистолет? – сразу сменила тему девушка.
– Купил, – угрюмо ответил Андрей, глядя в пол.
– Зачем?
– Надо, Маша. Это мужские дела.
– Ах, это мужские дела! – презрительно и с расстановкой произнесла она. Уяснив себе, что с Андреем все в порядке, что медицинская помощь ему не требуется, Маша вспомнила наконец свою обиду. – А водку пить и отдавать свою девушку на растерзание дружкам – это тоже мужские дела?!!
– Я не пил водку… Это был коньяк.
– Не вижу разницы!
Андрей поднял на Машу полные боли глаза и прошептал:
– Прости меня, Машенька… если сможешь… прости…
Он опустился на пол на колени, обнял ее ноги, прижался к ним щекой и уже громче сказал:
– Я негодяй, Маша. Я не хочу с себя снимать ответственность, но все же… Понимаешь, я никак не могу понять, как такое могло получиться! Знаешь, мне кажется, что эти отморозки подлили мне что-то в коньяк или в банку с пивом… Да и последняя сигарета была такая странная… В общем, я гад, что расхвастался своими отношениями с тобой, хотя ничего такого, о чем они подумали, у нас и не было… Но я ведь и так… без всего этого… люблю тебя, Машенька… Прости…
И, конечно же, девушка не выдержала. По ее щекам побежали слезы. Не вытирая их, всхлипывая и шмыгая носом, она подняла своего проштрафившегося Ромео с колен и потащила в ванную. Там она заставила его снять окровавленную куртку и футболку, на которую тоже попала ядовитая кровь врага. Андрей умылся. Маша подала ему полотенце и, уже улыбаясь, смотрела, как он вытирается. Ее влажные глаза говорили Андрею, что она его простила, что не простить не может, даже если бы захотела.
Андрей отбросил полотенце. Молодые люди обнялись и долго целовались, забыв про пистолет. Потом Маша счастливо улыбнулась и сказала:
– Я тоже люблю тебя, Андрюшка, – наконец сказала она, – несмотря ни на что… Ты – моя судьба…
– Маш… Неужели меня можно… такого… любить? – спросил Андрей, и лицо его сделалось беспомощным перед огромностью ее чувства к нему.