– Я люблю тебя всякого, – тихо и проникновенно ответила девушка.
– Ты уверена, Маша?
– Я это знала всю жизнь. Еще когда мы были маленькими…
– Теперь мы не маленькие… к сожалению…
– И вовсе не к сожалению. Мы уже взрослые, Андрей. Скоро выпускной, а потом… потом нам исполнится по восемнадцать лет.
– Разве что-то изменится? – усмехнулся молодой человек.
Машины и без того большие глаза сделались огромными. Она взяла его за руку и повела из ванной в свою комнату. Там, опять обернувшись к нему лицом, улыбнулась как-то по-новому для Андрея и сказала:
– Конечно! Изменится все. Я выйду за тебя замуж.
– Замуж… – недоверчиво повторил он.
– Ну да! А ты разве не хочешь этого? – Маша еще раз улыбнулась той новой улыбкой, потому что была уверена в ответе: он не может этого не хотеть. И Ромео не разочаровал свою Джульетту.
– Я… я… хочу… Конечно же, я хочу! – проговорил Андрей, притянул девушку к себе и начал целовать любимое лицо – лоб, глаза, щеки, подбородок, шею.
– А хочешь, Андрюшка, я буду… твоей женой… сейчас, – шепнула она ему.
– Сейчас… – Андрей отстранился от Маши и посмотрел на нее с удивлением и восторгом.
– Сейчас, – кивнула девушка и мгновенно стянула через голову голубую вязаную кофточку.
– Машка-а-а… – еле выдохнул Андрей, когда с груди девушки упал на пол белый кружевной бюстгальтер. – Я же и так тебя люблю…
– Будешь любить еще больше, – ответила она и сняла джинсы.
Андрей испугался, увидев Машу в прозрачных крошечных трусиках, которые уже очень трудно было назвать одеждой. Он сделал рукой вялый запрещающий жест, но девушка отцепила на бедре какую-то лямочку, и трусики тоже упали к ее ногам.
– А ты не пожалеешь потом об этом, Маша? – с трудом ворочая языком, спросил взволнованный Андрей.
– Я люблю тебя… Я так люблю тебя… – чуть не задохнулась своими чувствами девушка, и молодой человек понял, что не вправе сейчас от нее отказаться. Иначе это будет большим грехом.
* * *
У тинейджеров, живущих в трех дворах вокруг школы, где учились Андрей с Машей, была большая мода на пневматическое оружие и всяческого рода пиротехнику в виде петард, ракет и прочего. Бедные жители этих трех дворов жили в условиях, приближенных к боевым. С наступлением темноты в знаменитых на всю страну дворах-колодцах гремели взрывы, многократно усиленные отражением звука толстыми старыми стенами. Местный участковый, Краюхин Василий Никанорович, отлавливал подростков, отбирал петарды, ставил некоторых на учет в детскую комнату милиции, но стрельба и салюты не прекращались.
Особым шиком среди парней считалось ходить с ожогами и бинтами на руках. Чувак старше шестнадцати без какой-нибудь единицы пиротехники или пневматического пистолета за человека не считался. Всякая мелюзга за выстрел по пустым бутылкам бегала бойцам за сигаретами и пивом, часто выкладывая на покупку свои жалкие сбережения. Они же мыли стрелкам велики, мопеды и вообще всячески прислуживали и угождали.