– Горело, – уточнил ийлур, – только один куст посреди леса. Не маловато ли?
Синх развел руками – мол, а что я могу поделать?
– Наверное, молния ударила. Ну а потом дождь полил.
Дар-Теен устало вздохнул, потрогал заплывший кровоподтеком глаз.
– Мне кажется, ты что-то скрываешь от меня, Элхадж. Почему за тобой началась охота? Кто еще знает о том, что ты должен дойти до Храма любой ценой?
Ого. Вот как мы заговорили.
Элхадж покосился на Дар-Теена; внезапно подумал о том, что этот ийлур здорово изменился за время их совместного путешествия. Черты лица стали жестче и завершеннее, словно над заготовкой из мягкой глины поработал умелый ваятель.
«Что же тебе еще известно, Дар-Теен?»
И, стараясь не сболтнуть лишнего, Элхадж осторожненько сказал:
– Наверное, кто-то не хочет, чтобы я добрался до нашей святыни.
– Кто-то? – Губы Дар-Теена тронула усмешка. – А зачем ты туда идешь, уважаемый Элхадж? Тебе не кажется, что пора бы нам с тобой объясниться? Я не таил, что несу в Храм семена золотых роз… Потому что об этом меня попросила любимая женщина, которую по моей вине отправили на плаху. Ты вечно бубнил, что идешь в Храм просто поклониться богине. Это действительно так? Или ты что-то недоговариваешь? Ты сам-то знаешь, какая роль тебе уготована в истории Эртинойса?
Элхадж безмятежно посмотрел на величественные кроны – только для того, чтобы не встречаться взглядом с Дар-Тееном. Выходит, ийлур знал достаточно… Или даже слишком много…
«Но откуда?!! Кто ему мог сказать?»
Стараясь выиграть время и обдумать, что и как говорить, Элхадж ткнул пальцем в направлении ближайшего дерева.
– Давай сядем, а? И поговорим… Мне скрывать нечего, я могу рассказать все, что знаю. Но, быть может, ты тоже поведаешь мне о том, что с тобой произошло? Начиная с того момента, как мы попали к кочевникам?
Ийлур шумно засопел, но спорить не стал. Потом как бы между прочим заметил:
– Эристо ушла. В Гвенимар. Хотя, честно говоря, я сильно сомневаюсь в том, что эта ийлура та, за кого себя выдает.
Элхадж молча передернул плечами и аккуратно уселся на траву.
– Нас втянули в опасную игру, синх, – вновь заговорил Дар-Теен, – так играют высшие правящие. А мы – мелкая разменная монета, не более.
«Может, ты и разменная монета, – синх еще раз посмотрел на сгоревший куст, – а я… я Избранный своей богиней. Которая, несомненно, вознаградит меня за то, что я должен и собираюсь сделать».
И тут же вспомнились слова Указующего о жертве. Синх покосился на сидящего рядом ийлура, и на сердцах стало тяжко, словно кто-то положил на них по камню.