«Все на продажу!» – зло подумал разоренный бизнесмен и сплюнул. Впрочем, во рту у Бутырина стояла такая сушь, что плевка не получилось – ресурсов организма не хватило даже на это.
«Куда ж пойти, куда ж податься... Сейчас оклемаюсь немного, достану записную книжку, и...», – тут Василий вспомнил, что сотовый свой он неделю назад то ли потерял, то ли подарил, а в блокноте у него одни фамилии и телефоны. «Вот и все, друг сердечный! – грустно сообщил себе Бутырин. – Вот теперь ты и в самом деле приплыл. Ночевать, судя по всему, придется в теплотрассе, или где там еще спят профессиональные бомжи?»
Пошарив по карманам в поисках сигарет и не обнаружив их, Василий вдруг понял, что сейчас заплачет. Лицо его скривилось, горло сдавило и из груди вырвался то ли стон, то ли вскрик.
«Так нельзя! – попытался взять себя в руки Бутырин. – Слава богу, на остановке никого – рабочий день в разгаре. Ну, перестань. Все нормально будет. Ты же мужик! Ну!!»
Некоторое время он сидел не двигаясь и смотрел на поток проносящихся мимо машин и окрестные дома. Кутузовский проспект – занятная улица, пожалуй, наиболее полно отражающая дух современной Москвы. Всему тут нашлось место – и фешенебельным новостройкам, и помпезным сталинкам, и безликим хрущобам.
Неожиданно среди фигур прохожих на той стороне проспекта, деловито спешащих по своим неведомым делам, Бутырин увидел знакомый тоненький силуэт.
– Этого не может быть! – вслух прошептал он, привстав и жадно вглядываясь в остановившуюся у ларька «Мороженое» девочку в круглой кожаной шапочке. На секунду ее закрыла компания дородных теток с баулами, и вот уже у красно-синей будки никого нет.
«Померещилось. Опять померещилось», – облегченно и в то же время испуганно понял Василий и еще раз перечитал надпись на билборде: «Вера, надежда, любовь...»
– Вера! Ну конечно – Вера! Верочка! – Бутырин хрипло захохотал, вскакивая. Стайка сексапильных студенточек с писком шарахнулась от неопрятного, небритого мужика с испитым лицом, но Василий не обратил на них никакого внимания. Радостно улыбаясь, он уже широко шагал по тротуару, взвалив на плечо свою замызганную сумку...
* * *
Раньше вспоминать историю с Верой Бутырин не любил. Ему становилось чисто по-человечески неловко, когда в памяти возникало сморщенное личико девушки, заплаканные красные глаза и одноразовый бумажный платочек, вздрагивающий в узкой, бледной руке.
Вера появилась у них в офисе года два назад – коммерческому отделу срочно понадобился переводчик с немецкого. Обычная серая мышка, из провинциалок, девушка закончила педагогический и уже несколько лет мыкалась, перебиваясь то преподаванием на курсах, то репетиторством, то переводами. Единственной удачей в тусклой, лишенной перспектив жизни Веры была квартира в Ясеневе, доставшаяся ей буквально чудом – двадцать пять лет не признававшая внучку бабушка-москвичка неожиданно для всех родственников завещала свою жилплощадь именно Вере.