«Картинка» задергалась, косые струи дождя разделились на отдельные капли, и те словно зависли в сыром воздухе. Человек у стены замер с поднятыми руками, а на кирпичной кладке отчетливо обозначились концентрические вздутия.
Замедлившись, изображение перешло в режим реального воспроизведения. Вадим стиснул зубы, пытаясь не обращать внимание на головную боль. Теперь он видел все так, словно бы сам находился там, где-то на задворках Докландса.
– ...аперт! Париес – аперт! – громко произнес человек в плаще и хлопнул в ладоши.
С хрустом разошлись казавшиеся незыблемыми кирпичи, и из образовавшейся дыры высунулась огромная черная голова – покатый лоб, низкая тяжелая челюсть, сплюснутый негритянский нос.
На этом сходство монстра с негроидной расой заканчивалось – у странного создания были ярко-синие глаза, пшеничные брови и вполне европейские черты лица.
«Кого-то он мне напоминает», – Вадим старался изо всех сил успокоиться, но сердце помимо его воли билось часто-часто, а ладони стали влажными. Еще бы! Впервые за все время работы в «гнезде» Завадскому удалось найти что-то действительно стоящее внимания.
По инструкции, обнаружив нечто необычное, темпосканер обязан был просмотреть всю темпограмму до конца, затем вернуть целлу в исходное положение и вновь просмотреть ее, включив запись.
Вадим, устроившись поудобнее, вслушался...
– Приветствую тебя, Облитус! – Человек-в-плаще поклонился Голове-из-дырки.
– И твоя привет, Потестат! – глухо ответила Голова, смешно шлепая пухлыми губами.
Вадим отметил, что обладатель плаща говорил по-английски, а вот его собеседник – на каком-то странном языке, в котором угадывались славянские корни. Хорошо еще, что, благодаря устройству темпоскопа, оператор понимал смысл сказанного на любом языке, пусть и с искажениями.
«Словенский? Чешский? Сербскохорватский? Польский?»
Впрочем, гадать было некогда – Голова вновь заговорила:
– Ты принес знания, который я хотел?
– Не все так просто, Облитус, – Человек-в-плаще замялся. – Я встречался со Старейшим, но он – хитрый лис, и информацию мне пришлось буквально тащить из него клещами. Выяснилось немногое... Когда Первый Пастырь расщепил мир, возник Рамус, иначе говоря, ответвление. В самом начале Рамус полностью копировал наш мир, за одним исключением – в нем не было Атиса и Кратоса, двух вечных противоборствующих сил. Следовательно, Рамус начал свое движение по реке времени линейно, без скачков и зигзагов. Постепенно он все больше и больше отходил от нашего, стволового мира. Соответственно, ход времени в нем замедлялся. Объяснить сложно, наиболее понятное толкование связывает этот феномен с увеличением углового расстояния по векторам движения...