Ну-ну, сказал я себе, постояв и послушав всю эту безумную ахинею. И собрался уже было уйти, потому что это был откровенный «лохотрон», а людей, в нем участвующих, я не уважал, считал за барыг, стремящихся на халяву завладеть несметными сокровищами.
Правда, бабушка на барыгу не походила, но все-таки была сама виновата, никто ее насильно не заставлял участвовать в этом безумии. И тут старушка заплакала и сказала, что денег у нее больше нет, и она поставила на кон даже стоимость комнаты, в которой она живет, потому что внучек Петенька продает ее комнату, чтобы рассчитаться с какими-то долгами, и торговалась-то она только затем, чтобы помочь внучку Петеньке и не продавать комнату, а дожить жизнь в ней, а не в богадельне, куда некредитоспособный внук ее намеревается отправить.
Но тут все загалдели, бывшие друзья и радетели ее счастья внезапно стали ее врагами, они жадно обступили бабушку и приготовились уже ее куда-то вести, чтобы получить деньги, все деньги, сполна, включая и будущую стоимость комнаты. Ради потного толстяка с растопыренным бумажником я и пальцем бы не пошевелил, но бабушку стало жалко. Спасти ее комнату от алчного внучка я не мог, но отбиться от этой саранчи можно было попытаться, и я выкинул сигарету и вступил в горячий торжествующий круг.
- Ша! - сказал я громко, очень громко, чтобы перекрыть гул и гам голосов, тихий плач старушки и визг девицы с журналом выигрышей, которая в нее вцепилась. - Тихо! Ты, сопля, отпускаешь бабулю и отходишь в сторону, так, чтобы я тебя не видел! Вы, граждане-господа, расходитесь по своим домам и думаете о своем будущем. Нельзя быть такими жадными, господа!
Несколько человек действительно ушли, но большинство осталось.
Лохотронщики, понял я, сейчас в драку полезут.
Систему лохотрона я знал, конечно, только со стороны, но мне было известно, что теперь на сцену должна выйти группа прикрытия, местные «силовики», так сказать. И верно, откуда-то возникли двое крепких парней, одетых, как обычные прохожие, чтобы не бросаться в глаза и без нужды не мешать отлаженному действу.
- Мужик, не твое это дело. Правда, не твое! Иди домой, телевизор посмотри, сейчас «Улица разбитых фонарей» начинается. Там ты все увидишь, и драки, и перестрелки, а здесь - это не твое. Уходи!
Один из парней говорил все это и медленно ко мне приближался, я видел, что драки он не хочет, его работа грамотно разрулить ситуацию, и если я сейчас уйду, они не бросятся за мной в погоню, потому что я им не нужен, им нужна старая питерская учительница и ее деньги, все ее деньги, сколько бы их ни было.