– Экипаж решил рискнуть и машин не останавливал, – грустно сказал Платон Эдуардович. – Пока шла борьба за плавучесть, капитан направил корабль к ближайшей земле. Это давало хоть какой-то шанс тем, кто сумел попасть в шлюпки.
Собравшиеся в конференц-зале напряглись, приготовясь наблюдать взрыв. Когда же кормовая надстройка вспучилась и разлетелась в стороны, выяснилось, что разглядывать-то и нечего. Воздухоплавательное средство, на котором находился оператор, очевидно, отбросило в сторону взрывной волной – мельтешение светлых и темных пятен по экрану ни о чем не говорило.
– Легкий слишком, вот и снесло, – выдохнул капитан дирижабля «Дежнев». – Снимали с патрульного. У них даже не было возможности помочь.
Наконец синематографисту удалось вновь поймать тонущее судно в объектив. От него уже отходили последние шлюпки – судя по увеличивающемуся крену, корабль должен был в ближайшие минуты перевернуться и уйти на дно. От кормовых надстроек мало что осталось – объятую пламенем корму милосердно укрывал от снимающего густой черный дым. Патрульный дирижабль подался вперед, фокус камеры сместился к носу тонущего корабля.
Внимание снимавшего привлек одетый в темно-коричневую куртку человек. Он стоял около якорного порта и вглядывался в волны. Вокруг него суетились обреченные пассажиры – типичные китайцы-переселенцы, как я понял из шепота, которым обменивались офицеры. Кто-то пытался в последние минуты соорудить из подручных материалов подобие плота, кто-то нервно ждал, пока плот будет построен, чтобы его отобрать. Большинство же бестолково бегали по наклонной поверхности или молились о чуде. На их фоне странный человек выглядел образцом спокойствия. Меньше чем на секунду фокус камеры стал аномально четким, наверное, кто-то из патрульных соорудил временную психотехническую линзу из воздуха.
Спокойный человек отбросил в сторону недокуренную сигарету и засунул руку во внутренний карман.
– В этот момент патрульные пришли к выводу, что возможности дирижабля позволяют спасти с тонущего корабля одного человека, – со вздохом произнес Платон Эдуардович.
Дирижабль снизился, описал дугу вокруг носа, на мгновение отбросил тень на палубу. Если раньше его замечали единицы, к числу которых человек в куртке, очевидно, не относился, то теперь люди на палубе как по команде бросились ему навстречу. Все, кроме незнакомца. Подобное поведение заставило синематографиста поймать его лицо крупным планом. Во взгляде незнакомца читалась неприкрытая ненависть.
Камера резко дернулась в сторону, запрокинулась и стала показывать вылинявшую от времени и непогоды газовую камеру. Мелькнул и тут же исчез из кадра окровавленный платок.