Сажусь за свой стол, отодвигаю подальше наушники и лист с названиями песен. Нина все еще сидит на моей табуретке. Она поднимает на меня глаза, глубоко вздыхает и возвращается на свое рабочее место. Я долго смотрю на подсолнух, прикрепленный к перегородке. Телефонный звонок прерывает мои размышления.
– Привет, дорогая. – Я так потрясена жуткой новостью, что с трудом узнаю голос мамы.
– Мам, привет. Как ты?
– Нормально, нормально. Просто хотела узнать, как ты.
– Я здесь, на месте. – Вновь похлопываю стопку гранок.
– Отлично. Я знала, что ты не отправишься ни с того ни с сего в неожиданном направлении, например, на север города.
– Я уже слышала новости. Ужасно.
– Да уж. Ну, раз у тебя все в порядке, оставляю тебя в покое. Хочу убедиться, что Джейни у себя в галерее, хотя она, конечно же, там.
– О'кей, спасибо, что позвонила.
Представляю, как сейчас матери по всему городу вот так же звонят своим детям. И некоторые не могут дозвониться.
Думаю о дне, когда вот так же раздастся совсем другой звонок. О маме или об отце, трагедия, касающаяся меня лично. И я совсем не буду готова к ней. Звонок, похожий на тот, что прозвучал в нашем доме, когда разбился мой брат. На следующий день его не стало. Возможно, это и было последним испытанием для брака моих родителей. Прежде они много лет спорили и ссорились, а потом стали все тише и спокойнее и друг с другом, и с нами. Разумеется, не телефонный звонок послужил причиной развода; просто так всегда происходит, когда вы слишком долго откладываете принятие важного решения.
Чувствую себя так, словно только что посмотрела фильм ужасов – от каждого шороха подскакиваю и оборачиваюсь, готовая увидеть злодея с пистолетом или сверкающим ножом. Мужика в капюшоне. Школьницу с автоматом. С грохотом закрывается шкаф с папками, я привстаю и оглядываюсь. Сразу несколько человек подскакивают вместе со мной и смотрят на парнишку из фотоотдела. Он замечает нас и поспешно убегает. Наклоняюсь над столом и заглядываю в «кубик» Тома. Он смотрит прямо перед собой, но, заметив меня, поворачивается. Машу ему. Он машет в ответ, и я усаживаюсь на место.
Группа коллег собирается неподалеку, и до меня доносится негромкий разговор.
– Здесь рядом, у булочной, напали на одного парня в прошлом месяце, – говорит один. – Но это случилось глубокой ночью.
– На мою парикмахершу напали на Восемнадцатой улице.
– На Восемнадцатой, – повторяет следующий.
– За моей мамой кто-то шел почти до самого дома, но она обратилась в полицейский участок.
Надеваю наушники и нахожу самую спокойную, самую тихую музыку, скрипки и гобой. Наверное, я не узнаю гобой, если увижу его, но усиливаю звук и возвращаюсь к своей книжке о коровах, к «Бесси».