— Ты слушаешь, о чем я тебе рассказываю? Капитану, этому крутому чуваку, эта история пришлась не по нутру. Он знай себе ныл и ворчал.
— А еще я плавал на плоскодонках по Стейнхачи. Но они размером с каноэ.
— Слушай, капитан ворчит, приговаривает: «Меня посадят в тюрьму. Меня оштрафуют. Я могу потерять свое дело, свою чудную шхуну за шестьдесят тысяч баксов, а все из-за вас. Зачем я сюда приехал? Вы только посмотрите на море, вон какие валы идут». Ворчал и ворчал.
— Но он все-таки перевез вас в Ки-Уэст, не так ли? Он свое дело сделал?
— Пришлось запереть его в трюме, пока мы дожидались разрешения отплыть.
— Вы его заперли?
— А когда пришло время отправляться, он сказал: бунт на корабле, он не поплывет, вызовет по рации береговую охрану и свалит с корабля. Тем не менее мы отплыли.
— Он передумал?
— Ага, когда ему нож к почкам приставили. Мы отплыли из Мариэля, а он все ворчал, все жаловался. Никак не мог заткнуться. Он ворчал, пока нам не надоело, — подвел к развязке Кундо Рей. — Сбросили его в море, доплыли на его шхуне до берега, неподалеку от Хоумстеда, и сели на мель. Нам пришлось идти метров сто по воде, чтобы выбраться на сушу, — невелика беда.
— Ну, проныра, ты и впрямь меня зацепил, — признался Ноблес.
Кундо спокойно таращился на него своим равнодушно-сонным взглядом.
— Как по-твоему, за что я угодил в «Камбинадо дель Эсте»?
— Ты сказал, что украл у русского чемодан.
Кундо удалось наконец завладеть вниманием собеседника. Ноблес проглотил наживку и прочно сидел на крючке, ожидая продолжения.
— Верно, я унес чемодан из его комнаты.
— И русский успел хорошенько разглядеть тебя, да?
— Разумеется. Иначе с какой стати я бы его пришил?
Щегольски одетый недомерок кубинец все так же спокойно смотрел на него, женственно поигрывая своей серьгой и поводя носиком, точно красотка на выданье.
Ноблес не сразу смог переварить сказанное. Погоди-ка, хотелось крикнуть ему, что за чертовщина! Но тут его осенило.
— Стало быть, тебе и тут не требуется лицензия, чтобы пристрелить человека? А теперь послушай, какая идея у меня. Мы с тобой перехватим малость по-быстрому, покуда готовимся к большому делу, идет?
Когда Фрэнни подошла к веранде, волоча за собой сумку с продуктами, Ла Брава, улыбаясь, придержал для нее дверь.
— Что вы тут делаете? — поинтересовалась она. — Просто так торчите?
— Запираю заведение.
— Так рано?
Было начало восьмого. Ла Брава закрыл стеклянные двери, соединив их ручки висячим замком. Фрэнни, войдя внутрь, задержалась, оглядывая опустевший вестибюль. Последний луч солнца догорал на кафельном полу, который напоминал Ла Браве пол в правительственных зданиях. Он включил резную стеклянную люстру, но на Фрэнни светильник не произвел особого впечатления.