— Везет вам.
Свободная черная рубашка, скорее всего шелковая. Костлявый, легонький, с высоко посаженным задом, в кремовых слаксах, ботиночки белые, с дырочками.
— Симпатичный у тебя аппарат.
— Спасибо на добром слове. Можно тебя снять, не возражаешь?
— Не-а, ради бога.
— Люблю снимать местных.
— По-твоему, я из местных?
— В смысле— людей, которые живут здесь, во Флориде.
Кубинец сказал:
— Дорогой, должно быть, аппарат-то? — Он глаз с него не сводил.
— С линзами примерно семьсот— семьсот двадцать.
— Семь сотен баксов?
— Один только аппарат обошелся мне в пятьсот.
— Здоровский аппарат, а? Можно посмотреть?
— Только аккуратно. — Ла Браве пришлось снять панаму, иначе не удалось бы скинуть с шеи ремень, на котором висел аппарат.
— Не бойсь, не уроню. Тяжелый, а?
— Повесь себе на шею.
— Ага, так лучше.
Ла Брава следил, как парень поднимает фотоаппарат — можно подумать, он умеет с ним обращаться, — нацеливает объектив на океан, как легкий бриз колышет его длинные иссиня-черные волосы.
Опустив фотоаппарат и внимательно посмотрев на него, парень пришел к выводу:
— Он мне нравится. Пожалуй, возьму его себе.
Ла Брава следил за тем, как парень поворачивается и идет прочь, как легко, с некоторым вызовом, покачиваются его бедра.
Кубинец сделал четыре шага, пять, шесть, хотел шагнуть в седьмой раз и остановился. Ла Брава знал, что парень непременно остановится, потому что призадумается: а что это ограбленный не зовет на помощь? Сейчас он прикидывает, стоит ли ему обернуться, не упустил ли он какую-то важную деталь, которая может все испортить. Ла Брава видел, как недоуменно приподнялись плечи кубинца.
Никак не может решить, повернуться посмотреть или обратиться в бегство.
Но он не мог не оглянуться.
Он обернулся.
Ла Брава спокойно сидел в кресле, панама чуть сдвинута на глаза. Парень успел отойти футов на пятнадцать—двадцать. Вытаращился на него.
— В чем дело?
Снова приподнял фотоаппарат, словно собираясь сфотографировать Ла Браву.
— Хочу спросить тебя кое о чем, — произнес кубинец.
— Валяй.
— Ты можешь ходить?
— Да, могу.
— Ты ничем не болен?
— Хочешь знать, смогу ли я догнать тебя, если ты попытаешься удрать, и размазать твои мозги по тротуару? Еще как смогу, даже не сомневайся.
— Ты что, решил, будто я хочу стащить твой фотоаппарат?
— Конечно. Однако ты передумал, да?
— Я не собирался его красть. Просто подшутил над тобой.
— Ты хочешь вернуть его мне?
— Конечно. Само собой.
— Давай.
Парень начал стаскивать ремешок через голову.
— Я могу оставить его тут, — предложил он, подходя к приземистой бетонной стенке. — Как насчет этого?