— Угу, звонить… — Лола ткнула ему под нос свои маленькие швейцарские часики. — Боюсь, если я позвоню во втором часу ночи, Эдик меня неправильно поймет.
— Точно, — вздохнул Леня, — тогда спать. Утром его позавтракать пригласишь.
— Слушаюсь и повинуюсь, — прошипела Лола, повернулась на пятках и собралась выйти из кухни, но в это самое мгновение заверещал ее мобильный.
— Ну вот, опять какой-нибудь пьяный не те кнопки нажал…
Но в трубке послышался приятный радостный баритон.
— Олечка, дорогая, как же я рад, что вас застал! Вчера пытался дозвониться — никто трубку не берет!
— Вы кто? — невежливо прервала его Лола.
— Вы не узнали? Я — Анатолий, мы с вами позавчера встречались в кафе…
— О, Господи! — простонала Лола. — Вы вообще на часы смотрите? Вы знаете, который час?
— У вас ночь? Простите меня, простите! — рассыпался в извинениях баритон. — Дело в том, что я звоню из Нью-Йорка и перепутал время! Нас с Мару-сей срочно вызвали в Штаты…
— С чем вас и поздравляю, — отчеканила Лола. — И Марусю тоже.
— Мы прилетим завтра, Маруся очень хочет с вами познакомиться! — заторопился Анатолий. — Я уверен, что вы понравитесь друг другу!
— Час от часу не легче, — едва слышно простонала Лола.
— Олечка, я вас очень прошу о встрече! Вы произвели на меня неизгладимое впечатление! Мне кажется, что вы — женщина широких взглядов, и Маруся…
— Всего хорошего, — ледяным тоном произнесла Лола, — Марусе пламенный привет!
— Постойте! — закричал Анатолий. — Мы должны встретиться хотя бы потому, что у меня — ваша сережка!
— Как-кая сережка? — похолодела Лола. — Моя бриллиантовая сережка в виде полураспустившегося бутончика? — она сорвалась с места и полетела в свою спальню.
Там, в запирающемся ящике туалетного столика стояла шкатулка, выстланная изнутри синим бархатом и инкрустированная перламутром. В ней Лола хранила свои драгоценности — самые любимые. Вещи по-настоящему ценные Маркиз прятал в сейф, к которому даже Лола не имела ключей. Там хранились деньги — на первый случай, если почему-то не будет доступа к карточкам, Лолины драгоценности и Ленины отмычки и еще кое-какие инструменты, некоторые стоили дороже, чем средний автомобиль.
Ломая ногти, Лола раскрыла малиновую бархатную коробочку и замерла, потому что она была пуста. Лола стала нервно рыться в шкатулке, разбрасывая такие же коробочки с кольцами и серьгами, запуталась в золотой цепочке и сильно уколола палец о замочек брошки. Брошка представляла собой камею на розовом ониксе, когда-то давно, когда Лола играла Ирину в «Трех сестрах», камея очень шла к белоснежной блузке со стоячим воротником и высоко забранным волосам.