«Саша, будешь уходить, просто захлопни дверь. Н.»
Вот так: просто захлопни дверь. И все. Правда, в самом углу было еще нацарапано слово «Позвони», но не стоило обращать на него внимание, Никита написал его просто так, из вежливости.
«А чего же ты ожидала? – спросила я себя. Да ничего особенного», – тут же ответила самой себе. Все, как и должно быть. Ну и ладно, откровенно говоря, мне сейчас не до запоздалых сожалений. Тем более что я ни о чем не жалею.
Я вспомнила все, что я узнала вчера про Петра Ильича, про комбинат и про то, что меня использовали, как последнюю дуру, и окончательно расстроилась. Однако нужно было уходить из этой квартиры и просто захлопнуть дверь.
Так я и сделала. Дома никого не было – хоть тут‑то повезло. Я приняла душ, заглянула в холодильник, но один вид еды навел на меня еще большую тоску. Тогда я завернулась в плед и включила телевизор в гостиной.
Передачи по утреннему времени были неинтересные. Маленькие девочки танцевали на сцене, размахивая огромными искусственными цветами. Я тупо пялилась на экран. В голове было пусто, как в кошельке после отпуска. Делать было совершенно нечего, да я и не смогла бы ничего сделать. Ведь у меня нет никаких доказательств того, что Петр Ильич причастен ко всем убийствам. Да если я только начну рассказывать Ираидиному подполковнику такую историю, он просто вызовет санитаров из психушки!
А как на это отреагирует Главный? Я посчитала, что точно так же. К тому же совершенно не хотелось вмешивать в дело мамулю.
Кажется, я впала в легкую дрему от безысходности. Разбудил меня телефонный звонок. Я взяла трубку и только потом сообразила, что лучше бы этого не делать – не хочу разговаривать с мамулей.
– Сашка, это ты? – раздался в трубке голос запыхавшегося Никиты. – Ты почему не позвонила?
– А разве ты просил меня это сделать? – хрипло осведомилась я.
– Конечно, просил! Ты что, записки моей не читала?
– Читала…
– А я с трудом твой телефон нашел! Маме звонил, она в старой записной книжке откопала, еще школьной!
Никита страшно орал, потому что в трубке слышны были гулкие удары кувалды о железо, очевидно, Сидоров снова принялся за свое.
– Понимаешь, я утром очень торопился, потому что проспал! Ты только не пропадай, а? – Несмотря на крик, в голосе его я услышала просительные нотки. – Давай встретимся вечером, я хочу многое тебе сказать…
Милый ты мой, а сколько я хочу тебе сказать! И к истории влюбленной девятиклассницы мой рассказ не будет иметь никакого отношения.
– Хорошо, – медленно сказала я, – встречаемся в четыре часа в кафе у Аллы. Не опаздывай, потому что разговор будет долгий и серьезный.