– С чего это мне выдумывать? – рассердилась Ираида.
Вместо ответа я красноречиво взглянула на бутылку. Ираида перехватила мой взгляд и обидчиво поджала тубы.
– Если все так, – наконец нарушила я затянувшееся молчание, – то почему же ты милиции ничего не рассказала?
– А кто меня спрашивал? – закричала Ираида и снова сбросила столбик сигаретного пепла в несчастную монстеру. – К тому же я тогда в таком состоянии была… а теперь все думаю про эту историю и мелкие подробности вспоминаю.
От ликера ли, от грустных мыслей или от сегодняшних переживаний в кафе у меня зверски разболелась голова. Проводив Ираиду, я выпила две таблетки шипучего упсарина и улеглась спать, на время выбросив из больной головы все неприятное.
Утром в отделе Мишка Котенкин встретил меня, исполнив на губах туш, и с шутовским подобострастием приветствовал:
– Здравствуйте, Александра Юрьевна, светоч и надежда российской журналистики! Не прикажете ли кофейку подать?
У меня не было настроения поддерживать Мишкин шутовской тон, вчерашние события не шли из головы. Однако я подсела к его столу, согласившись выпить кофе, и шепотом рассказала о трагическом завершении встречи с директором «Домовенка». Мишка присвистнул и вполголоса, уже совершенно серьезным тоном, сказал:
– Значит, действительно в этом агентстве делались какие‑то темные дела, и когда директор пошел на встречу с тобой, его устранили, чтобы не выболтал чего‑нибудь.
– Да кто его устранил? – возразила я, невольно повысив голос. – Я же рядом с ним сидела, никто его не убивал, от расстройства с мужиком инфаркт случился. Или инсульт. Я не врач, в таких делах не разбираюсь. А довела его я, своей статьей дурацкой! Выдумала неизвестные махинации, чтобы имя себе сделать, а человека на тот свет отправила!
Последние слова я произнесла так громко, что Кап Капыч, с унылым пыхтеньем трудившийся в своем углу над злополучным эротическим рассказом, откликнулся:
– Не знаю, кого ты там отправила на тот свет, но если ты мне не поможешь с этой эротической фигней, то будешь виновата в моем самоубийстве. Я сделаю харакири прямо посреди отдела и оставлю записку: «В моей смерти прошу винить Сашу П.».
– Лучше сделай харакири у Гюрзы в кабинете, – машинально ответила я, – и напиши «Прошу винить Анфису С». По крайней мере, принесешь пользу обществу.
– Ну, Сашунчик, хоть финальную фразу подскажи!
В голосе Кап Капыча звучало неподдельное страдание.
– Она закатила глаза, – по‑прежнему машинально, думая о своем, ответила я, – и забилась в пароксизме оргазма.
– Как‑как? – изумленно переспросил Кап Капыч. – В пароксизме оргазма? Ну, мать, ты даешь!