– Я немного отдохну в одном из этих кресел.
И вырубился на час. Врач, который осмотрел меня еще раз, констатировал два сломанных ребра, сотрясение мозга и большую потерю крови. В общем, я действительно легко отделался. По сравнению с инспектором Джеймсом, разумеется.
Потом у меня взяли показания, ввели их в память компьютера, отпечатали в трех экземплярах и попросили подписать и поставить отпечаток своего большого пальца. Это таило для меня большую опасность, так как на моих руках были прозрачные, совершенно незаметные пластиковые перчатки, не имевшие отпечатков пальцев. Пришлось опять грохнуться в обморок, на сей раз в притворный.
Они немного посовещались и решили отправить меня в больницу, не дожидаясь, пока я подпишу показания. Это они решили отложить на потом. Меня очень аккуратно отнесли в машину и посадили. Разумеется, в квартале от больницы мне стало намного лучше. Чтобы заверить показания, требовалось вернуться обратно в участок. Этого никому не хотелось, и в конце концов я добился того, чтобы меня отпустили под честное слово, что завтра я приду в полицейский участок и подпишу показания. Идиоты. Впрочем, они мне доверяли, поскольку уже нашли подброшенную мной записку в столе инспектора Джеймса. Кроме того, пока я валялся в отключке, они проверили досье Кристатоса, которое мой шеф в темпе начал подделывать сразу после того, как прервалась передача с моей шпионской видеокамеры, и доработал после моего звонка. Разумеется, они нашли там полное подтверждение моих слов и не обнаружили ни одной подозрительной детали. Они не могли не верить мне. Они даже вернули мне мой табельный пистолет частного полицейского, который я оставил на контрольно-пропускном пункте участка. Одним словом, никогда еще никого не водили так за нос, как этих парней. Этим можно было гордиться, особенно если вспомнить, что все это мы с сэром Найджелом проделали вдвоем, а самую важную часть работы я выполнил в одиночку.
Я помахал рукой вслед отъезжавшей машине и пошел в противоположную сторону. Внезапно мне стало по-настоящему плохо. У меня хватило сил только на то, чтобы отойти подальше от оживленной трассы, по которой то и дело проносились полицейские автомобили. Не хватало еще попасться им на глаза.
Отойдя в глубь квартала, я нашел прелестную маленькую скамейку, на которой удобно устроился. Мне надо было просто немного отсидеться, подождать, пока моя бедная голова перестанет вращаться, словно взбесившийся глобус. Я откинулся на спинку скамейки и закрыл глаза. Это было ошибкой. На меня нахлынула тьма, и больше я ничего не помнил.