— Может, принесете чашку для себя и для меня? И попросите девочек минут пятнадцать не пропускать звонков.
— Хорошо. — И Дороти повесила трубку.
Рэй встал, открыл ей дверь и, когда она вошла с дымящимися чашками в руках, аккуратно затворил ее.
— Мир? — покаянно предложил он. — Мне ужасно стыдно.
— Верю, — ответила Дороти. — Я не сержусь. Так в чем дело?
— Садитесь, пожалуйста, — Рэй указал на рыжеватое кожаное кресло у стола, отошел к окну и угрюмо глядел на сереющий пейзаж. — Как вы смотрите на то, чтобы сегодня прийти к нам домой на ужин? — спросил он. — Мы отмечаем день рождения Нэнси.
Услышав ее громкий вдох, он резко обернулся.
— Думаете, это ошибка?
Дороти была единственным человеком на Кейпе, который знал о Нэнси. Сама Нэнси рассказала ей и спросила ее совета до того, как согласилась выйти замуж за Рэя.
— Я не знаю, Рэй, — ответила Дороти. Ее голос и глаза были задумчивы. — Зачем праздновать?
— Да затем, что нельзя притворяться, будто у Нэнси не бывает дней рождения! Разумеется, дело не только в этом. Дело в том, что Нэнси должна порвать с прошлым, перестать прятаться.
— А она может порвать с прошлым? Может перестать прятаться с вечным страхом перед вероятным судом по обвинению в убийстве?
— Вот и я о том же. Вероятным. Дороти, вы понимаете, что о человеке, который свидетельствовал против нее, не слышали более шести лет? Бог знает, где он сейчас, да и жив ли вообще. Насколько нам известно, он тайком пробрался обратно в Америку, взял себе другое имя и, как и Нэнси, не желает начинать все сначала. Не забывайте, официально он считается дезертиром из армии. Если его поймают, его ожидает довольно суровое наказание.
— Это, наверное, правда, — согласилась Дороти.
— Не наверное. Это и есть правда. Но это не все. Идем дальше. Ответьте мне честно: что жители города думают о Нэнси? Например, девушки в моем собственном агентстве?
Дороти помялась.
— Считают ее очень красивой… восхищаются тем, как она умеет носить одежду… говорят, что она всегда такая обходительная… и думают, что она много скрывает.
— Хорошая формулировочка. А я слышал, что моя жена, мол, думает, «будто слишком хороша для здешних ребят». В клубе мне уже проходу не дают: почему в гольф играю один я и не приведу свою прекрасную женушку? На прошлой неделе звонили из садика Майкла и спрашивали, не желает ли Нэнси вступить в какой-то там комитет. И так понятно, она им отказала. В прошлом месяце я все-таки заставил ее пойти на банкет для риелторов, но, когда делали общую фотографию, она оказалась в дамской комнате.
— Она боится, что ее узнают.