Машина на ходу и стоит тут же. Он залил бензин из насоса в углу. Установить насос было его лучшей идеей. Удобно для клиентов: им нравилось, что их машины заправляют. И ему удобно. Ночью можно свободно разъезжать по трассам.
— У вас кончился бензин, мэм. Да, у меня в багажнике есть запас. Я автомеханик.
На машине уже стояли старые номера, которые он менял для клиента несколько лет назад. На случай, если кто-нибудь заметит сегодня вечером номерные знаки.
Он снял с крючка рацию и положил на переднее сиденье.
От остальных номерных знаков, скопившихся за шесть лет, и связок лишних ключей он уже избавился. Они валяются на свалке около Паукипси.
На полках оставались кое-какие инструменты, в углу лежали покрышки. Пусть ими занимается старик Монтгомери. Все равно он собирался сносить эту развалину. Мусора вывезти придется немало.
Больше он здесь не появится. Хватит. Последние два месяца он почти не мог работать. Слишком нервничал. Повезло, что подвернулся заказ от Воглеров. Поддержал его на плаву.
Вот так-то.
Он прошел в маленькую обшарпанную комнатку в глубине гаража, достал из-под узкой кровати потертый чемодан. Из старого комода извлек скудный запас нижнего белья и носков, уложил.
Затем снял с крючка на двери плохо скроенную, поношенную красную куртку и клетчатые брюки, свернул и тоже упаковал. Пропитавшийся маслом комбинезон бросил на кровать. Пусть остается здесь. С такими деньгами он ему больше не понадобится.
Из кармана он вынул диктофон и еще раз прослушал кассету с голосами Шэрон и Нила. Магнитофон «Сони» стоял на комоде. Он поставил его на кровать, перебрал кассеты, выбрал одну и включил. Ему нужно только начало.
Вот оно.
Он снова включил кассету Шэрон и Нила, перемотал послание Нила и нажал кнопку записи. На магнитофоне включил проигрыш.
На все ушла минута. Закончив, он еще раз прослушал отредактированную запись для Петерсона. Отлично. Просто отлично. Он завернул ее в коричневую оберточную бумагу, обмотал скотчем. Красным маркером написал поперек пакета послание. Остальные кассеты и записывающие устройств убрал под одежду, запер чемодан и отнес его в машину. Чемодан с деньгами он возьмет в салон самолета. А этот можно сдать в багаж вместе с рацией.
Открыв дверь гаража, он сел за руль и завел мотор. Пока машина прогревалась, задумчиво улыбался.
Осталось сходить в церковь и выпить пива.
— Я в это не верю, — твердо сказал Стив, — а вы подвергаете жизни Нила и Шэрон опасности, если расцениваете это как мистификацию.
Он только что вернулся из Нью-Йорка и сейчас, сунув руки в карманы, мерил шагами гостиную. Хью наблюдал за ним со смесью сочувствия и раздражения Бедный парень зажал себя в такие тиски, что за десять часов постарел на десять лет. Еще утром Хью заметил страдальческие морщинки вокруг глаз и рта Стива.