– Служить?.. Я не люблю это слово, Орхидея.
– Вы знаете наши обычаи, и вам известно, что слово служить может означать просто-напросто проявление расположения, привязанности, внимания, когда долг и чувства находятся в согласии. Однако я не вправе согласиться на тихую жизнь, которую вы мне предлагаете, так как моя душа не найдет в ней мира... Мне остается выполнить две задачи, прежде чем я буду думать о себе.
– Какие? – спросил Антуан.
– Во-первых, узнать, кто убил моего мужа, и отомстить за него...
– Я хочу вас тут же остановить, Орхидея. Это не ваша забота, а полиции. Она этим и занимается, и вы можете положиться на комиссара Ланжевена. Он умелый полицейский, и никогда не упускает добычу. Что касается мести, то это должен осуществить палач, а не вы.
– Ваше правосудие не всегда к этому прибегает. Мое же не знает прощения. Когда убийца будет известен, он заплатит своей жизнью.
Она встала и, заложив руки в длинные рукава, подошла к окну взглянуть на улицу. Казалось, она убегала от настоящего и сливалась душой с далекой и беспощадной страной, где некогда появилась на свет.
– Какой ваш второй долг? – спросил Антуан.
– Вернуться к моей императрице и попытаться залечить в ее сердце рану, причиненную моим бегством. Боги отняли у меня мужа, которого я любила и за которым уехала сюда. Их веление ясно: я должна вернуться и молить о прощении.
– Вы уверены, что она простит вас? Цы Си безжалостна, жестока. Она может послать вас на смерть.
– Я знаю, будет так, как она решит. Смерть ничего не значит для меня. Признаюсь, я надеялась, что, если привезу ей очень важный предмет, который ей дорог, это умерит ее гнев, и она вспомнит, что я не переставала испытывать к ней уважение... и покорность. Только этого предмета у меня больше нет...
– Действительно, вчера он украшал кабинет комиссара... Не жалейте ни о чем! Думайте только о том, что Ланжевен мог арестовать вас за кражу...
Орхидея не ответила. Неловкость воцарилась между тремя людьми, но в это время подали завтрак, и разговор перешел на темы, не имеющие серьезных последствий. Мадам Лекур старалась получше узнать человека, с которым так плохо обошлась вначале и которого находила теперь более чем интересным. Эта новая симпатия смягчила немного разочарование, вызванное позицией Орхидеи. Агата надеялась привезти ее к себе, но жена ее сына мечтала лишь о том, чтобы вернуться к императрице, которая первым делом, вероятно, бросит ее в тюрьму. Она также открыла для себя, что несмотря на годы, проведенные в Китае, не может проникнуть в тайники маньчжурской души.