В голове мелькнуло смутное воспоминание.
– Знаю!
Куда же она это засунула? В укромное место, чтобы не нашли близнецы и случайно не наткнулся Пол. Молодец! Отличное место! Они точно никогда не найдут. Самой бы отыскать. В ящике с бельем нет, под ночными рубашками нет, под колготками нет, в старинной деревянной шкатулке, где лежат паспорта, тоже нет… Ага! Вот где! Лежит себе спокойненько под шелковым бельем, которое она надевала на свадьбу и с тех пор больше никогда. Давнишний подарок Лизы – «маленький дружок». Умница Лиза не забыла снабдить его батарейкой, и, разумеется, самой долгоиграющей. Дейдра повернула рычажок, и «дружок», ожив, застрекотал.
– Что это такое? – с кровати спросил Пол.
Дейдра с улыбкой показала машинку.
– Что же это?
– Не волнуйся. – Дейдра стянула через голову майку, стащила трусики и забралась на кровать. – Увидишь, нам обоим понравится.
Лиза растянулась на одеяле, подставив лицо лучам горячего солнца. Наконец-то лето. На верное, следовало бы позаботиться о солнцезащитных средствах, но по непонятным причинам она чувствовала себя совершенно неуязвимой. Она пережила рак матки и рак печени – поправка: маточный рак печени, как ни странно это звучит, особенно учитывая, что у нее вообще больше нет матки, – и теперь полагала, что уж рак кожи ей точно не грозит. В следующем месяце она побеспокоится о защите от солнца. В следующем месяце она обо всем побеспокоится. А сейчас хочется просто расслабиться.
Где-то во дворе жужжала косилка Томми. На то время, что она была в больнице, и потом, когда несколько недель приходила в себя дома, попутно проходя курс химиотерапии, Томми взял отпуск и с утра до ночи ухаживал за женой и детьми, выполнял самое необходимое по дому. А двор запустил. В конце концов, явился Пол и скосил густую весеннюю поросль. Однако через две недели трава снова была детям по колено. Сад заполонили сорняки. Но сегодня утром Томми наконец нашел время и привел лужайку в божеский вид. Коротенькая жесткая стерня щекотала Лизе спину даже сквозь рубашку и одеяло. Сейчас Томми возился с травой вдоль подъездной дорожки и, без сомнения, блаженствовал.
С закрытыми глазами Лиза прислушивалась к детской болтовне неподалеку. Они притащили краски и огромные листы бумаги. Томми разрешил им надеть купальники.
– Когда закончат рисовать, побегают под разбрызгивателем и снова будут чистыми, – объяснил он.
Именно так всегда рассуждала ее мать. Лизу такое легкомыслие неизменно доводило до белого каления, но в теперешнем размягченном состоянии она только улыбнулась.