С вспыхнувшим интересом она наклонилась.
– Расскажите.
– Но прежде хочу у вас узнать: у него есть враги? Я не имею в виду Морено. Нам больше не следует говорить о Морено. Он не в счет.
– Враги? – воскликнула она. – У кого их нет? И у него, больше чем у любого другого...
Ее глаза заполыхали.
– Я говорю и о вас, – сказал я.
Она прикусила нижнюю губу. Помада слегка окрасила ей зубы.
– А так же и о том господине... Как вы его зовете? Глухой.
– Жерар Бонфис.
– Да. Кто он такой на самом деле?
– Я вам уже рассказывала. Они познакомились в том лагере. Бонфис спас Рене жизнь. Есть такие люди.
– Какие такие? Профессиональные спасители?
– Спасители и спасающие.
– Значит, он не враг? Друг... который сделал неплохое капиталовложение в тот день, когда спас жизнь вашему брату.
– Может быть.
– Вернемся, однако, к его врагам. Только они меня и интересуют.
– Он всегда был страшно крут. В делах и в личной жизни. Постоянно занят борьбой против кого-нибудь и невыносимый для всех. Он разошелся со своей женой, хотя они созданы друг для друга. Но собственная мания величия оказалась сильнее. Ему недостаточно нашей из поколения в поколение передающейся торговли тканями. По его мнению, это слишком отдает... гм... базаром. Он организовал транспортное предприятие и открыл прядильную фабрику...
– Вертикальный трест?
– Кажется, на их языке это так и называется. Сейчас у него новый конек. Он вынашивает политические замыслы. Он ведет переговоры о приобретении испытывающей трудности газеты "Меридьен". Эта газета каждое утро доносила бы суждения господина Рене Левиберга по тому или иному вопросу международной или внутренней политики до миллиона читателей. Меньшее количество его бы не интересовало. В конечном счете он страдает комплексом неполноценности и пытается разными способами с ним бороться. Предполагаю, что это у него после концлагеря...
Странная улыбка заиграла на ее полных губах. Она словно бы погрузилась в мрачные мечты.
– ...С покупкой газеты все обстоит не так-то просто. Конкурирующая группировка во главе с Роше из "Фосфатов" пытается вытянуть у него ковер из-под ног и обскакать. Это все, что я знаю. Вам теперь стало виднее, что делать?
– Не думаю. Может быть, это совпадает с тем, что я узнал. А может, и нет.
– Что же вы узнали?
– Что вашего брата шантажируют или пытаются шантажировать.
Она ухватилась за мои слова, как собака за кость.
– Великолепно! – воскликнула она дрожащим голосом.
– Да. Разве не потому вы ломали передо мной комедию, что подозревали подобную историю и хотели разузнать о ней побольше?
Она сухо отрезала: