– Они, конечно, найдут этого сутенера. В конце концов найдут... Вопрос лишь в том, в каком состоянии.
Элен вздрогнула:
– Не хотите ли вы сказать...
– Ничего не хочу сказать. Несомненно, я еще не совсем пришел в себя после пережитых волнений. Но во рту у меня остается скверный привкус. Чувствую, как вокруг бродит смерть. Может, у меня навязчивые идеи, но ведь те парни, не колеблясь, пришили бедную куколку Марион лишь для того, чтобы навлечь на меня неприятности...
– Вы пришли к такому заключению?
– Да. Кстати, когда вы меня обнаружили в столь милой связке с трупом, вы только что прибыли или уже...
– Какое-то время я крутилась вокруг дома...
– Ничего необычного не заметили?
– В дом вошли двое парней с отталкивающей внешностью.
– В котором часу?
– Скажем, в шесть.
– Я, должно быть, потерял сознание чуть раньше. Они вышли?
– Да.
– Долго они там были?
– Примерно полчаса. Я не обратила на это особого внимания.
– Как они выглядели?
– Настоящие уголовники.
– Вы не могли бы их описать?
– Вряд ли, Я же приехала не затем, чтобы за ними следить.
– Да. Вы там были не для слежки. Не могу понять, почему вы вообще там оказались?
Она сидела у моего изголовья. Смущенно заерзала на стуле.
– Просто так. Я рассмеялся:
– Сотрудники агентства "Фиат Люкс" сделаны из одного теста. Они всегда оказываются в самых неожиданных местах просто так. Послушайте, Элен...
– Да?
– Э-э-з...
Я передумал. Не буду же я упрекать ее в ревности, вызванной, если не ошибаюсь, неприязненным отношением к слову "дорогуша"! Тем более, что в виде исключения ревность принесла полезные плоды... Но все-таки что за мир! Боже мой, ведь мы не женаты! Мы даже никогда не спали вместе, как бывает между коллегами. Черт возьми! Может, и следует попробовать как-нибудь? Люди уже давно бог знает что себе воображают. Так пора доставить им удовольствие. Я не эгоист.
– Э... э... ничего...
Но я заглянул в ее глаза, и она покраснела, чувствуя, что разоблачена.
– Хорошо. Так вернемся к нашим баранам... Несомненно, они разыграли реалистический спектакль, призванный нанести удар по общественному положению Нестора. Изложу вам свою теорию. В притоне меня узнали. В покоях там всегда есть немало щелей для подглядывания. Еще одно обстоятельство, о котором я подумал с опозданием. Я сказал, чтобы меня звали Мартеном, но кто-то из тех, кто меня знает, мой сообразительный противник, признал во мне Нестора Бурма. А когда я предложил Марион встретиться в другом месте, а не на улице Луны, сообразительный тип понял, что моя цель – выудить у нее побольше... Кстати, я чувствую себя, как если бы проголодался.