Девушка была уже не в силах плакать, и я подумал, что лучше бы она плакала, потому что от этой новой бесслезной скорби не было средств ни у меня, ни у Холмса. Разве что истасканные слова утешения - про то, что другие женщины тоже бывали в таком положении, и выжили, и научились растить ребенка, с помощью или без помощи бесчестного отца этого ребенка… Но что проку от этих слов бедной юной девушке, которой кажется, будто жизнь ее закончилась, не начавшись?
Как ни странно, единственную фразу, которая вроде бы смягчила девушку, нашел Холмс:
– Мы не будем уверять, мисс Маккензи, что вас ждет легкая жизнь в ближайшие месяцы - это значило бы оскорбить вас. Но вы пока еще не прокляты, нет. - Холмс подошел к кровати и наклонился, чтобы заглянуть девушке в глаза. - И если вы сумеете найти в себе силы, чтобы помочь нам с доктором, я обещаю - вы никогда не будете прокляты. Вы правильно догадались, что этот ваш Вилл-Верняк и не собирался за вами вернуться, увезти вас и начать, что называется, честную жизнь - как вы, наверное, уже поняли, он рассчитывал, что вас обнаружат здесь, в башне, ваши тетя и дядя, и с позором вернут домой. - По изможденному лицу бедной девочки катились безмолвные слезы, и она храбро кивнула, подтверждая предположения Холмса. - Хорошо - значит, вы знаете, что он за человек, и не будете спорить, утверждая, что он лучше, чем мы думаем. Этим вы уже выгодно отличаетесь от других представительниц вашего пола.
Выражение лица мисс Маккензи сразу изменилось; слова Холмса пробудили удивление и надежду:
– Правда, мистер Холмс?
– Да. Но сейчас вам придется услышать еще кое-что страшное - вам будет тяжелее это перенести. Мужайтесь. - Девушка, все еще воодушевленная похвалой Холмса, кивнула. - Человек, который нанес вам такой вред, повредил другим людям еще сильнее - и, без сомнения, попытается так же злодейски обойтись и с вами, если узнает, что вы до сих пор здесь.
– Холмс! - перебил я. Видя потрясение и страх на лице девушки, я отвел своего друга в сторону. - Как вы можете говорить девушке такое, когда она в таком уязвимом состоянии?
– Вы ошибаетесь, Ватсон, - твердо ответил он. - Эта девушка не просто служанка в Холируд-Хаусе, какой ее счел этот Вилл Сэдлер. Она - дочь шотландской земли, и в душе у нее больше от Баннокбурна, чем от Каллодена [21]! - Он вернулся к мисс Маккензи, поднял ее за плечи и посадил на кровати. - Она прожила несколько дней одна, в этом истлевшем, полном призраков крыле дворца, и она еще на многое способна! Верно, мисс Маккензи?
Девушка покраснела при этих словах Холмса, и только собралась открыть рот, чтобы выразить согласие…