- А, Мэнсон, милейший! Я так зачитался, что чуть не прошел, не заметив
вас.
Эндрью усмехнулся. Он был в хороших отношениях с доктором Бремвелом,
который, не в пример Николсу, второму "штатному" врачу, очень сердечно
отнесся к нему с первой же встреч". Практика у Бремвела была небольшая, и он
не мог позволить себе роскошь держать помощника, но у него были
величественные манеры и некоторые замашки знаменитости.
Он закрыл книгу, старательно отметив в ней грязным ногтем указательного
пальца место, где остановился, затем картинно заложил свободную руку за борт
потрепанного пальто. Он имел такой оперный вид, что казался почти
фантастическим призраком на главной улице Блэнелли. Недаром Денни дал ему
кличку "Серебряный король".
- Ну что, дорогой мой, как вам понравилось наше маленькое общество? Я
уже говорил нам, когда вы посетили мою дорогую жену и меня в нашем уголке,
что оно не так скверно, как может показаться на первый взгляд!
У нас тут имеются свои таланты. Моя дорогая жена и я стараемся их
поощрять. Мы и в этой глуши высоко несем светоч культуры, Мэнсон. Вы должны
прийти к нам как-нибудь вечером. Вы не поете?
Эндрью ужасно хотелось расхохотаться. Бремвел елейным тоном продолжал:
- Все мы, разумеется, слышали о вашей борьбе с тифом. Блэнелли гордится
вами, мой дорогой мальчик. Я только сожалею, что такой случай не выпал на
мою долю. Если могу быть вам полезен при каком-нибудь затруднении, загляните ко мне!
Чувство раскаяния - кто он такой, чтобы потешаться над старым
человеком? - побудило Эндрью ответить:
- Вот, кстати, доктор Бремвел, - я натолкнулся на прелюбопытный случай
вторичного медиастинита[*], который очень редко встречается. Если у вас есть
время, не хотите ли зайти со мной посмотреть его?
- Да? - сказал Бремвел уже с несколько меньшим энтузиазмом. - Но я не
желал бы вас затруднять.
- Это тут сейчас за углом, - возразил с готовностью Эндрью. - И у меня
остается свободных полчаса до встречи с доктором Денни. Мы будем там через
одну секунду.
Бремвел колебался, в первый момент как будто хотел отказаться, но затем
сделал нерешительный жест согласия. Они дошли до Глайдер-плейс и вошли в дом
больного.
Заболевание, как уже говорил Мэнсон, представляло чрезвычайный интерес
для врача - редкий случай сохранения зобной железы. Эндрью искренно гордился
тем, что обнаружил это, и, испытывая горячую потребность товарищеского
общения, надеялся, что Бремвел разделит его восторг по поводу сделанного
открытия.
Но доктор Бремвел, несмотря на все его торжественные заявления, ничуть
не казался заинтересованным. Он неохотно последовал за Эндрью в комнату
больного, дыша через нос, и с манерностью важной дамы подошел к постели.
Стараясь держаться на безопасном расстоянии от больного, он
поверхностно осмотрел его. Он, видимо, вовсе не был склонен задерживаться
здесь. И только когда они вышли из дома и он полной грудью вдохнул в себя
чистый и прохладный воздух, к нему вернулось обычное красноречие. Он
оживленно заговорил с Эндрью: