– Привет! Вы что это тут громоздите?
– Привет, Кап! Это преобразователь, тот самый, – бодро объяснил Маркони и слегка засмущался. – Слушай, тут такой вопрос. Невыясненный… Ты мальчик или девочка?
– Как это?
– Ну… разве у вас нет разделения на мужской и женский род?
– Я что-то не врубаюсь…
– Вот бал… то есть напряги соображение. У тебя сколько родителей? Два?
– Два! Ипу-ннани и ипу-ддули.
– А кто из них папа и кто мама? – вмешалась Варя.
– Я не врубаюсь…
– А ты врубись, елки-палки! – начал раздражаться Маркони. Но сдержался. – Они разве совсем одинаковые?
– Нет, что ты! Ипу-ддули заботится об энергии, и доставляет её ипу-ннани и мне. Он любит путешествовать… А ипу-ннани чаше всего рядом со мной. Воспитывает меня и жалеет… – Голосок в “Сверчке” заметно дрогнул.
– Всё ясно, – сказала Варя.
– Ничего не ясно, – нахмурился Маркони. – Может, у них-это… матриархат… Кап, а кто тебя на свет родил? Или как там у вас? – Он покосился на Варю.
– У нас это очень просто! Когда две капли хотят, чтобы появилась третья, ипу-ддули сплющивается в линзу. И направляет на ипу-ннани тоненький лучик от Лау-ццоло. Появляется искорка, и от ипу-ннани отделяется живая капелька. Только она сперва беспомощная…
– Ясно, – вздохнул Маркони. – Хотя опять ничего. не ясно. Ты когда вырастешь, кем станешь? Ипу-ннани или ипу-ддули?
– Я ещё не знаю… Но ипу-ннани говорит, что я весь в ипу-ддули, такой же непоседа.
– Конечно, мальчишка, – разочарованно сказала Варя. – Сразу было понятно. Девочка ни за что не отстала бы от экскурсии.
– Полной уверенности всё же нет, – строго возразил Маркони. – Вот что, Варвара, ты принеси на всякий случай какой-нибудь сарафан и всё что полагается. А ты. Абрикос, мальчишечьи шмотки. Он ведь… или она… появится в чём ипу-ннани родила. \'
– Можно шорты и майку, – решила Варя. – Годится на любой случай. Я сейчас принесу! – И умчалась. Жила она в соседнем доме.
Все молча ждали. Один раз только Кап нетерпеливо спросил через “Сверчок”:
– Уже скоро, да?
– Как только, так сразу… – бормотнул Маркони. Кап затих, стараясь переварить в сознании неизвестную на Ллиму-зине поговорку.
Маркони поглядывал на экран “Проныры”, где светился узор из жёлтых чешуек, и шилом прокалывал дырки в картонном квадратике.
– А! Вы делаете перфокарту! – вежливо догадался Олик.
Маркони сунул перфокарту в щель на корпусе “Проныры”. На экране зажглось:
“Готовность № 2”
Все вытянули шеи. Кап слегка взлетел над банкой.
– От винта… – хмуро. приказал Маркони. Во время опытов он делался строг и немногословен. Все попятились. Прибежала Варя со свёртком.