Я на мгновение задумался, прежде чем добавить:
– Закон всем предоставляет равные права. Как и мораль.
Он кивнул, отступая в сторону.
Лицо его вновь стало непроницаемым; но на короткое мгновение, предшествовавшее этому, я увидел на нем горечь, смешанную с торжеством.
– Эльфийские законы, – произнес он. – Один из вас – демон, жадный и безжалостный. Гораздо сильнее того, который погубил моего отца. Но эльфийские законы защищают одних лишь эльфов, какими бы преступниками те ни были.
Он хотел сказать еще что-то, но чувства ярости и унижения, причины которых находились не в нас, но в его воспоминаниях, не дали ему выразить вслух мучившие его мысли.
– Проходите, – бросил он.
Шериф шагнул первым; я и Франсуаз последовали за ним.
Когда я входил в низкую металлическую дверь, комендант остановил меня.
– Откуда... – он запнулся, – откуда вам известно о моем прошлом?
– У нас свои источники информации, – тихо ответил я.
Он усмехнулся.
– Вы не хотите говорить. Вы, эльфы, всегда считали себя лучше других. Но вам и не надо отвечать – я знаю, кто рассказал вам обо мне.
– И кто же? – спросил я.
Я сомневался, что он знает ответ, и спросил просто так, с легкой насмешкой.
– Рон Педро, – ответил он. – Огр, который держит в городе Темных Эльфов аспониканский бар. Он помогает нелегальным эмигрантам и укрывает у себя всю нечисть, которой здесь, в Аспонике, мы прижигаем хвост.
– Вот как?
– Я помню его отца, Мигеля Педро, – продолжал комендант. – Я помню, как его били плетьми, привязав к высокому столбу. Тогда я только поступил на службу к шерифу.
Федеральный шериф, настоящий, а не тот, при котором начинал свою деятельность комендант тюрьмы, окликнул меня:
– Эй, я не собираюсь вас ждать!
– Нам надо было сжечь старшего Педро прямо тогда, – сказал комендант. – Привязанного к столбу. Не стоило ждать, пока наступит рассвет. Он сбежал, воспользовавшись темнотой.
Я повернулся и пошел за шерифом.
– С тех пор, – произнес комендант, – я не допускаю этой ошибки.
– Что, один из вас в самом деле не человек? – спросил шериф.
Двое охранников сопровождали нас, и я слышал за спиной стук их сапог. Они больше не держали на изготовку свои штурмовые винтовки, световой блик, опережая нас, спешил по матовой поверхности потолка.
– Я, – ответила девушка.
Прошла пара мгновений, прежде чем шериф произнес:
– И вы в самом деле питаетесь душами людей? Франсуаз усмехнулась.
– Это не больно, шериф.
– Ничего больше не хочу знать, – сказал он, и мне показалось, что он смущен.
Раздвигающиеся двери были широкие, как у грузовых лифтов. Когда они растворились полностью, я увидел еще двоих охранников.