На полдороге Никодим оказывается передо мною, как бы преграждая путь, мешая сблизиться с тем, что я почувствовал там, в стволах и листьях, и что ощутимо привлекает, притягивает меня.
– Пахарь, не мешай мне!
– Капитан, остановись! Ты что, не понимаешь?..
– Там же тела – такие же тонкие тела, как и мы с тобой!
– Это я и сам вижу, все мы видим. Да, такие же тонкие тела. С одной разницей: их физика, скорее всего, давно умерла. Они отрабатывают свою карму, капитан. И не наше дело – вмешиваться. Такого права нам не дано, да и возможности – тоже…
Ну да, так оно и есть. Кармическое наказание. Вот как. Нет, я не удивлен, но констатирую: раньше я не знал о том, что такое возможно не только на Ферме, но и, так сказать, в частном владении. Не знал и не представлял.
Но теперь, когда я понял это, зачем мешать мне вступить в общение с такой же комбинацией тонких тел, каков и я сам; почему не позволить мне получить какую-то информацию из такого, как мне представляется, богатейшего ее источника?
– Никодим, или объясни, почему ты мешаешь мне, или – с дороги!
Я вынужден просить – или требовать, все равно – согласия иеромонаха, хотя вроде бы выше его по статусу. Но сейчас и он знает, и я сам, что на наше пребывание в нынешнем состоянии все обычные людские правила не распространяются, здесь Никодим старше и главнее. Потому что он достаточно давно уже – человек космоса, пользующийся плотскими телами лишь время от времени по оперативной надобности. Я же все еще человек планетарный. Я умирал, но меня возвращали. А он там, на планете Даль, не пожелал, остался в космосе. И уже по одному этому он знает и, наверное, ощущает многое больше и глубже моего.
– Капитан, – делится иеромонах со мною своим пониманием положения. – Это ловушка! Разве ты не ощущаешь, как тебя тянет туда? Влечет?
– Естественно: там такие же, как мы сами…
– Да, и там тебя примут. Но обратно уже не выпустят: там работают силы, до каких нам с тобой еще далеко. И это будет твой конец в мире плоти, но свободы ты не получишь и останешься тут, как и все эти, видишь, сколько их вокруг? Мы можем тут уцелеть только в группе, да и то – недолго. Пока тот, на кого вся эта система работает, не обратил на нас внимания. Но как только он…
– Тревога!
Это еще один из нас вступил в разговор: Питек. Он тоже разбирается в тонкостях этого мира лучше, чем я, потому что люди его эпохи сами еще наполовину были в этом мире, постоянно общались с ним, и пусть не осознавали, но интуитивно чувствовали его как реальность.
А куст, вернее, заключенное в нем тело, манит все ощутимее, сильнее, общение с ним кажется все более привлекательным, даже просто необходимым. Приходится сопротивляться изо всех сил.