Полицейский обязан быть неплохим психологом – в отведенных ему пределах, конечно. Гер таким и был. И совершенно точно ощущал, что тот уровень спокойствия и устойчивости, который до сих пор был присущ его отношениям с Виргой, начал вдруг и стремительно снижаться, колебаться, так что и спокойствие на глазах перерождалось в свою противоположность, и под ногами вместо устойчивой почвы, вместо, скажем, материковой плиты оказался вдруг песок – и хорошо еще, если просто песок, а не плывун. К чести Гера надо сказать, что он ощутил это первым – тогда, когда Вирга сама ничего подобного еще и не чувствовала; так опытный целитель замечает симптомы развивающегося недуга тогда, когда заболевший еще ни о чем таком и не подозревает. Гер поставил диагноз – и это заставило его всерьез задуматься. Поэтому, сдав дежурство, он и домой направился пешком, не пользуясь транспортом: каждодневно выхаживавший десятки верст в ходе патрулирования, он привык именно в движении думать самым продуктивным образом и находить верные решения. И вот сейчас он шагал, думал, и с каждым шагом мир представлялся ему все более ненадежным, мрачным, неуютным – словом, каким-то не таким.
Он принялся анализировать положение. Оно, как Гер понимал, заключалось в том, что связь между ним и Виргой уже ослабела и продолжала разрушаться, грозя вот-вот прерваться окончательно. Он подумал: а может быть, это и к лучшему? Может быть, не зря пришла такая пора? Вирга ввязывается во что-то непонятное, но явно нехорошее, опасное, чреватое нежелательными последствиями; так не лучше ли вовремя отойти в сторону, предоставив женщину ее собственной судьбе? В конце концов, она вовсе не единственная на свете; не такой уж он ничтожный, чтобы не найти что-то не хуже, а даже и лучше. И не стар, и не уродлив, и – главное – при своем скромном образе жизни успел, правдами и неправдами, заработать и отложить… (Гер даже в мыслях не стал называть суммы, чтобы никто не подслушал, но лишь очень удовлетворенно улыбнулся), да, весьма немало смог намолотить – и разумно поместить, кстати сказать. В отличие от Вирги, которая (он точно знал) хотя и не бедствовала, но заначек никаких не имела, жила, что называется, из руки в рот, и случись что, вмиг ухнула бы на самое дно. Так вот, нужно ли было ему сейчас так переживать происходящее? Может, напротив?..
Мысль была совершенно разумной, логичной, просто естественной. Так показалось ему в первые мгновения. Можно было сразу вздохнуть облегченно, признать проблему мнимой и отогнать все волнения, тем более что и другие предметы имелись для серьезных размышлений, например – в патрульной службе он положенный срок уже заканчивал, значит, напрашивались какие-то меры по продвижению не просто вверх, но именно в том направлении, какое ему самому казалось предпочтительным, и в этом деле каждый шаг нуждался в тщательном обдумывании и точном исполнении. Так что проблема с Виргой была совершенно не ко времени.