— Наверное, мне надо было отказать этим олухам.
— Я так не думаю, — ответил рега.
Он встал, потянулся, но, почувствовав головокружение, снова опустился на матрас.
— А вы неплохо торгуетесь, — похвалил Тейео.
— Поживем — увидим. О мой Бог! Что же будет дальше?
— Скорее всего правительство Гатаи не выполнит их требований, — ответил рега. — Но если Вое Део и послы Экумены узнают о вашем пленении, они окажут давление на короля.
— Как бы мне хотелось, чтобы они поторопились. Советники сейчас растеряны и сбиты с толку. Спасая репутацию правительства, они могут попытаться скрыть мое исчезновение. Это вполне вероятно. Но как долго они могут хранить его в тайне? И что будут делать ваши люди? Они начнут вас искать?
— Вне всяких сомнений, — вежливо ответил Тейео.
Любопытно, что его чопорные манеры, которые там, на воле, всегда отталкивали Солли, теперь имели совсем другой эффект: сдержанность и официальность Тейео пробуждали в ней воспоминание о том, что она по-прежнему являлась частью огромного мира — мира, из которого их забрали и куда они должны были вернуться, мира, где люди жили долго и счастливо.
«А что означает долгая жизнь?» — спросила она себя и не нашла ответа. Солли никогда не думала на такие темы. Но эти молодые патриоты обитали в мире коротких жизней. Они подчинялись своим законам, которые определялись требованиями, насилием, неотложностью и смертью. И что их толкало на это? Фанатизм, ненависть и жажда власти.
— Каждый раз когда наши похитители закрывают эту дверь, я начинаю бояться, — тихо сказала она.
Тейео прочистил горло и ответил:
— Я тоже.
Они упражнялись в айджи.
— Хватай! Нет, хватай как следует! Я же не стеклянная. Вот так!
— Понятно! — возбужденно воскликнул Тейео, когда Солли показала ему новый прием.
Он повторил движение и вырвался из захвата.
— Хорошо! Теперь ты делаешь паузу и наносишь удар! Вот так! Ты понял?
— У-у-у!
— Прости. Прости меня, Тейео. Я забыла о твоей ране. Как ты себя чувствуешь? Я прошу прощения.
— О великий Камье, — прошептал он, садясь у стены и сжимая руками голову.
Рега сделал несколько глубоких вдохов. Солли опустилась рядом с ним на колени и озабоченно осмотрела опухоль на виске.
— Но это нечестный бой, — сказал он, опуская руки.
— Конечно, нечестный. Это айджи. Честным можно быть только в любви и на войне. Так говорят на Терре. Прости меня, Тейео. Это было очень глупо с моей стороны!
Он смущенно и отрывисто хохотнул и покачал головой:
— Нет, Солли. Показывай дальше. Я еще такого не видел.
Они упражнялись в созерцании.
— И что мне делать с моим разумом?