— Нет.
— Обидел кого-нибудь? Бросал слова на ветер? Чтобы тебе было стыдно за меня?
— Нет, нет, — Улугбек начал постепенно успокаиваться. — Но мне стало очень обидно…
— Пойми, просто закончился срок моей службы. Я прослужил в уголовном розыске 26 лет 3 месяца и 17 дней. Это ведь немало! А теперь я ушел на пенсию. На заслуженный отдых.
Своим объяснением Тура только все испортил. Улугбек взвился:
— Но ты же молодой! Пенсионеры такие не бывают! Они старенькие, слабые. Им места уступают в автобусах, они во дворе играют в шашки и в нарды. А ты отжимаешься по пятьдесят раз!
— Ну вот еще! — пресекла его мать. — Взял моду — требовать отчета от старших. Мой руки и садись за стол. Нет бы обрадоваться, что отец дома… Ладно, хватит болтать. У меня обед готов…
Тура прошел в свою комнату, подумав, достал из стола трудовую книжку, которую ему вручили утром в управлении.
Трудовая книжка была совершенно новая, все записи сделаны одним аккуратным каллиграфическим почерком:
«Предыдущая работа — „Отделение Среднеазиатской железной дороги“ — „ученик монтера пути, монтер пути околотка третьей дистанции“.
Вся остальная жизнь Туры, его надежды, падения и взлеты, благодарности и взыскания, охота, которую он вел, и та, что вели на него, — все соединилось в две короткие невразумительные строчки — «стаж службы в органах внутренних дел составляет…». Сбоку стояли две даты с номерами приказов и подписью.
Он поднялся, прошелся по комнате. «Почему я не у дел? Именно сейчас, когда я больше всех нужен, чтобы раскрыть убийство Корейца?!»
Зазвонил телефон. Тура снял трубку, и после долгой паузы незнакомый голос спросил:
— Сидишь дома? Не скучно?
Халматов выжидающе помолчал.
— Ну, давай, давай! Привыкай… — В трубке натуженно хохотнули — Надо и отдохнуть! Правда? Как считаешь?
Потом послышались короткие гудки.
— Кто это? — спросила Надежда.
— Так, одна девушка, — усмехнулся Халматов. — Приглашает на свидание.
— Вот и сходи. Развейся. Все равно нас с Улугбеком вечером не будет.
— А вы куда?
— Халида приглашала… — подруга работала вместе с ней в областном отделе статистики. — На девичник…
Через несколько минут опять раздались телефонные звонки.
— Может, мне лучше подойти? — заволновалась Надежда.
— Алло, — Тура уже снял трубку.
Снова была пауза, Халматов хотел нажать на рычаг, но неожиданно знакомый, такой близкий голос вдруг сказал:
— Т-тура… — Силач слегка заикался, произнося «т» перед «у». — Я так и думал, что тебя застану.
— А где же нам, пенсионерам, быть еще? Дома, на завалинке. А ты уже все знаешь?
— Знаю. Ну что — жалеешь себя?